Степи Евразии в эпоху средневековья

Глиняная посуда кочевников I группы пока не изучена. Керамика из Новогригорьевских курганов известна только по описаниям. Во II–IV группах керамика представлена слабо профилированными горшками разных пропорций, иногда кувшинообразными с более узким горлом и ручкой (рис. 4а, 7, 8). Некоторые горшки покрыты грубой штриховкой (рис. 4а, 5). В Вознесенке (VIII в.) найдены обломки лощеных кувшинов с налепленными валиками. Большие мастерские для массового производства их и другой лощеной керамики раскопаны в Канцырке на Днепре (Мiнаєва Т.М., 1961; Смiленко А.Т., 1975, с. 118–157). На Северном Кавказе, по данным Г.Е. Афанасьева, такие кувшины известны с VIII в.; есть они и в салтовской культуре в VIII–IX вв.

Богато украшенные бронзовые литые котлы на ножке, которые археологи называют «гуннскими», имеют далекие прототипы в Сибири и Монголии. Однако, как показала И. Ковриг, европейские котлы существенно от них отличаются деталями формы и орнамента. Первый тип (рис. 4а, 1), характерный для Восточной Европы, на западе найден лишь в 1 экз. в Энджыховице в Польше, второй тип обнаружен в Подонье (1 экз.) и в Подунавье (9 экз.) (рис. 4а, 2), третий — только на Днестре, на Дунае и 1 экз. во Франции (рис. 4а, 3; Kovrig I., 1972). Область распространения котлов совпадает в общих чертах с территорией государства европейских гуннов и хорошо отражает три этапа их продвижения: в Восточную Европу, в район к востоку и юго-востоку от Карпат и, наконец, в Карпатскую котловину (рис. 46). Котлы из римских крепостей в Подунавье, возможно, связаны с пребыванием варваров на римской службе. На нижней Сырдарье в джеты-асарской культуре есть глиняные подражания металлическим котлам, очень похожим на европейские первого типа, но не литым, а клепаным [Левина Л.М., 1971, с. 17, 72, 73, рис. 3, 194, 195; 16, 15].

Погребальный обряд не позволяет выделить локальные группы кочевников прежде всего из-за малочисленности данных. Трупоположение I группы изучено специалистами только в Беляусе (рис. 8, 1, 2). Мальчик лежал на спине, в вытянутой позе, головой к северу, в узкой яме, вырытой в полу разрушенного античного склепа. Части костюма располагались, по-видимому, так, как их носили при жизни. У ног была сложена сбруя, а над ней на покрытии могилы лежали кучкой череп, нижние части четырех ног с копытами и бедро лошади: возможно, остатки скомканной шкуры, снятой с головой и копытами, и кусок жертвенного мяса. Упоминания костей человека и лошади нередки для случайных находок I группы.

Вытянутая поза сохранилась и позднее, как и ориентация на север, северо-восток и в виде исключения на запад или восток (рис. 8, 3-13). Во II–IV, VI группах ямы простые, разной ширины или подбойные (с дном ниже входа); только раз встречена яма с продольными заплечиками на высоте 0,35 м. от дна (Большой Токмак). В Казахстане есть наземные погребения под каменной засыпью, ямы под каменными плитами (рис. 9, 5–7). В долине Таласа и на средней Сырдарье два погребенных лежали на полу более древних заброшенных сводчатых зданий. Встречаются следы гробов, нередко решетчатых (рис. 8, 7, 12), а также покрытие берестой. Сосуды расположены чаще у головы, шкура жертвенного животного и конское снаряжение — у ног. В Шиповском кургане 3 на крышке гроба над ногами обнаружены седло и сбруя, а над ними, на засыпи ямы на уровне почвы, — кости животных и овечий череп. Дно ямы было посыпано мелким углем. В могилах V–VII вв. целых скелетов лошадей пока не найдено. Во всех документированных случаях это лишь череп и концы ног, вероятно остатки шкуры, снятой тем способом, который был принят у многих народов для жертвоприношения [Засецкая И.П., 1971, с. 65–70]. Обычно они лежат кучкой у ног; если есть входная яма, то в ней, как бы на ступеньке по отношению к покойному. Растянутая шкура барана была только в мужском погребении 7 кургана 1 в Бережновке. В могилах встречаются отдельные кости от кусков жертвенного мяса.