Степи Евразии в эпоху средневековья

Почти все раскопанные погребения ограблены в древности, поэтому набор вещей турбаслинской культуры очень фрагментарен. В могилах (Дежнево, Уфа, Новотурбаслы) часто встречаются маленькие розетковидные накладки из серебра с золоченой выпуклой поверхностью и ложнозерненым орнаментом (рис. 12, 15), очевидно украшавшие одежду из тонкой ткани. Нередко попадаются в погребениях серебряные пластинчатые фибулы (рис. 12, 66), коньковые подвески с ушками (рис. 12, 57), иногда подвески-амулеты в виде человеческих фигур (рис. 12, 59). В уфимских погребениях найдены обрывки кольчуги и костяные накладки сложного лука [Ахмеров Р.Б., 1970, с. 172–173].

Погребальный обряд турбаслинской культуры характеризуется подкурганными захоронениями в глубоких могилах. Насыпи земляные, диаметром в среднем 9-14 м. (рис. 12, 2–7). В некоторых Салиховских курганах над могилами на уровне погребенной почвы прослежены остатки каменных площадок [Сальников К.В., 1958, с. 25, рис. 2]. Насыпи не выявлены в Кушнаренковском и Шареевском могильниках, но редкое расположение могил позволяет предположить, что таковые были и там. Наиболее распространены могилы простой формы средним размером 2x1 м. и глубиной около 1 м., ориентированные по линии север-юг. В узкой северной стенке могил часто устраивали глубокий подбой, куда помещали большой глиняный сосуд с пищей и куски мяса (предплечевая часть туши лошади). Нередко вдоль длинных стенок могил оставлены широкие заплечики или же под одной из стенок сооружен глубокий подбой (Салиховский могильник) [Сальников К.В., 1958, с. 27]. Иногда попадаются захоронения, совершенные в почвенном слое, на глубине 20–40 см. Основным видом захоронения является трупоположение в вытянутой позе, на спине, головой преимущественно на север или (реже) на юг и восток. Исключением из общего правила являются четыре трупосожжения, встреченные в Уфе и в Кушнаренковском могильнике. Труп сжигался на стороне, и в могилу помещались мелкие жженые кости. Наряду с упомянутой выше ритуальной пищей в виде кусков мяса и глиняных сосудов с напитками в изголовье в турбаслинских могилах иногда находят лошадиные конечности, вероятно положенные туда вместе со шкурой. В насыпях курганов (Новотурбаслы) часто находят лошадиные зубы — остатки поминальных тризн в честь умерших. Вскрыты следы мощных кострищ рядом с могилами или над ними на уровне погребенной почвы. В частности, от долгого горения костра почти весь слой заполнения могилы 1 в Новотурбаслинском кургане 18 оказался пережженным и имел красно-розовый цвет [Мажитов Н.А., 1959, с. 132].

Турбаслинская культура появилась внезапно, не имея почти никаких преемственных связей с культурой местного населения предшествующего времени. Первоначальная область расселения ее носителей до прихода сюда пока спорна. Есть основания предполагать, что в формировании турбаслинской культуры активное участие принимали потомки кочевых племен более раннего времени, обитавших в южноуральских степях и известных нам под собирательным именем сармат. Например, круглодонная посуда из турбаслинских памятников типологически очень близка сарматской [Мажитов Н.А., 1964б, с. 105, 106; 1968, с. 70]. Сходен физический тип сравниваемых групп населения: турбаслинские племена в основном отличались ярко выраженной европеоидностью [Акимов М.С., 1968, с. 84–74].

С другим слагающим турбаслинской культуры связано происхождение ее плоскодонной керамики. Эти сосуды почти не отличаются от керамики именьковских племен Среднего Поволжья, что дало основание ряду археологов относить памятники Западного Приуралья с плоскодонной керамикой к именьковской культуре или объяснять их возникновение переселением сюда части поволжского населения [Сальников К.В., 1964, с. 13; Васюткин С.М., 1968, с. 62–66; Старостин П.Н., 1971; Смирнов А.П., 1971]. Но именьковцам неизвестен курганный обряд захоронения. Существует также мнение о южных, среднеазиатских истоках плоскодонной посуды в именьковских и турбаслинских памятниках [Мажитов Н.А., 1964а, с. 105; 1977, с. 58, 59; Халиков А.X., 1976, с. 4–6]. Подобные по форме сосуды, например, встречены там в каунчинской культуре [Левина Л.М., 1971, рис. 58, 59 и др.], носителям которой широко был известен, как у турбаслинцев, способ подкурганных захоронений в простых и подбойных могилах [там же, с. 57–60, 163–178]. Если намечаемые сейчас генетические связи культуры турбаслинцев окажутся верными, то их можно будет рассматривать как потомков южноуральских кочевников (сармат), с одной стороны, и выходцев из степей Средней Азии (саков) — с другой.

Бахмутинская культура.