Степи Евразии в эпоху средневековья

До сих пор все такие древности считались единым целым. Первый шаг к их делению сделал И. Вернер, выделив женские украшения с обильной зернью и отметив их отсутствие к западу от Варны [Werner J., 1959, с. 64, 65]. А первая попытка обосновать традиционное мнение об однородности и одновременности (конец IV — первая половина V в.) рассмотренных находок сделана только недавно [Засецкая И.П., 1978]. Фактически И.П. Засецкая признала существование трех групп (им соответствуют ее «подгруппы А, Д, В»), а ряд ее возражений основан на недоразумениях, которые объясняются как искусственным исключением из подгрупп А (I) и Д (II) женских могил с диадемами, так и нечеткой классификацией. На самом деле во всех трех группах представлены мужские и женские могилы (в III группе — Боровое). Коллекция из Здвиженского — не комплекс, поскольку в ней имеется гораздо более поздняя средневековая серьга с грузиком. Серьга V в. из Беляуса иная, чем украшения подгруппы В (III). В Боровом и Мелитополе нет предметов подгруппы А (I). Следовательно, выделение I–III групп находит еще одно подтверждение в отсутствии веских контраргументов. Все же предложенная мной датировка первой группы V в., второй и третьей VII в. и, может быть, отчасти VI в. [Амброз А.К., 1971а, с. 101–105; 1971б, с. 114–117, 119, 120], конечно, предварительна и дискуссионна. Понадобится много новых фактов, чтобы получить хронологию, в равной мере убедительную для всех.

IV группа немногочисленна и небогата: Большой Токмак, Аккермень, Рисовое, Белозерка, Иловатка, Бережновка и др. (рис. 2, схема 3; 6, 14, 22, 31, 33, 35–37, 39, 45; 8, 3, 10–12; 9, 4, 9). Это могилы рядового населения с пряжками и накладками ремня в так называемом геральдическом стиле (многие бляшки имеют форму гербового щита). Прочие предметы обычно невыразительны, оружия и конского снаряжения мало. Богаче прочих погребение из Арцыбашева (рис. 5, 20, 25, 29; 6, 18, 19, 26, 29, 40, 46, 47; 7, 16).

В могилах V группы похоронена высшая знать того же времени (Малое Перещепино, Келегейские хутора, Глодосы), набор ценных предметов в них очень богат и разнообразен (рис. 2, схема 3; 4а, 10–24; 5, 15–18, 21, 22, 32, 36; 6, 25, 30, 34, 38, 41, 42, 44; 7, 23, 25, 27, 28; 9, 10, 11).

В VI группе объединены только по признаку одновременности несколько комплексов (Вознесенка, Романовская, Ясинова, Бородаевка). Это наиболее поздние из рассматриваемых памятников. Романовская датирована византийской монетой (рис. 2, схема 3; 4а, 25–43; 5, 37–42; 6, 48–53; 8, 13, 14; 9, 12–14).

Находки в мужских погребениях наиболее полно характеризуют конское снаряжение, оружие и отчасти костюм кочевников.

От кочевнических седел I–III групп сохранились часто находимые в могилах треугольные и трапециевидные парные обкладки размером 13×6,5; 14×7,5 и 16×7 см, сделанные из золотой или позолоченной фольги с чешуйчатым орнаментом (рис. 3, 7, 44–48, 51, 52). Конец многолетним спорам об их назначении положил А.В. Дмитриев, впервые найдя такие пластины на скелетах лошадей (на р. Дюрсо близ Новороссийска). Вероятно, он прав, говоря о деревянном седле с луками, поставленными на длинные полки. Пластины, по его мнению, покрывали передние концы полок. Дуговидные оковки находят реже (Мелитополь, Мундольсхайм в Эльзасе, Печюсёг в Венгрии) (рис. 3, 8, 50). Судя по ним, седла V в. уже должны были иметь наклонную заднюю луку, как у седел VII–VIII вв. из Сибири. Именно такое совершенное седло было в Бородаевке (рис. 4а, 43) (вероятно, VIII в.) и его обломок (рис. 3, 49) в Шипове (II группа). Шиповское седло соединяло признаки седел двух периодов. Узорные обкладки лук и, возможно, связанные с ними фигурки львов из Малого Перещепина датируются не ранее 641 г. по монетам, обнаруженным с ними (рис. 4а, 18).

Седельные бляхи I–II групп не одинаковы: во II группе часть блях делается продолговатее, приближаясь к низкой трапеции, появилась узорная кайма из 3-образных оттисков, псевдозерненых треугольников, миндалин. Аналогии шиповским бляхам (рис. 3, 47, 48) имеются в комплексах периода геральдических пряжек из Дюрсо, Уфы (улица Тукаева), Галайты в Чечено-Ингушетии (рис. 3, 44–46, 51, 52). В последнем фигурные накладки ремней относятся ко времени не ранее VII в., а может быть, к VIII в. [Багаев М.X., 1977, рис. 1, 5]. На западе трапециевидные пластины с широкой каймой хорошо датированы первой половиной VI в. (Равенна в Италии, Крефельд-Геллеп в ФРГ).