Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время

В вопросе о характере и степени воздействия собственно скифской культуры на местную культуру древних кавказцев нет единого мнения. Так, Е.И. Крупнов всегда подчеркивал последовательность, непрерывность развития кобанской культуры от этапа к этапу. Даже появление в Предкавказье ираноязычных элементов хотя и внесло изменения, но не нарушило, с его точки зрения, структуру древнекобанского общества. Того же взгляда придерживаются Е.П. Алексеева, Б.В. Техов, В.И. Козенкова, А.Р. Магомедов. По мнению В.Б. Виноградова, в VII в. до н. э. под влиянием политических событий происходит изменение не только некоторых существенных признаков кобанской культуры, но и границ локальных вариантов в результате «перегруппировки племен» (Виноградов В.Б., 1971, с. 180).

Сходные черты в погребальных сооружениях, близость в типах оружия и конского снаряжения, во многом общий стиль украшений костюма, заметное число предметов малоазийского и греческого импорта, синкретизм звериного орнамента снивелировали культуру локальных групп (табл. 106, А, 2). Но за этой единой модой отчетливо проступают черты преемственности, а за модификацией типов вещей — глубокая традиционность.

Центральный вариант кобанской культуры представлен памятниками середины VII–IV в. до н. э. в горах и предгорьях Большого Кавказа примерно в том же ареале, что и в более раннее время. На Северном Кавказе слои с керамикой середины I тысячелетия до н. э. отмечены на Гизельдонском, Чиколинском и Моздокском поселениях. Наиболее известные могильники центрального Кавказа — Кобанский, Верхнерутхинский, Тлийский и др. (см. карту 24). На прилегающей к предгорьям равнине в курганных могильниках у г. Нальчик, Нартан и Моздок, наряду с местными чертами заметно проступают черты кочевнической культуры. Этнокультурная принадлежность всей этой группы пока не ясна.

В погребальном обряде центрального варианта позднего этапа отмечена чрезвычайная пестрота (табл. 106, А, 1–3). Наряду с традиционными каменными ящиками, сложенными из небольших плиток (Верхняя Рутха), преобладающее число принадлежит простым грунтовым ямам, обложенным булыжником (ямы-«колодцы»), и ямам с булыжной выкладкой сверху (Кобань, Тли, Булунгу, Верхний Чегем, Нижний Чегем). В предгорьях — простые грунтовые ямы без всякого оформления (Николаевский, Комаровский и Моздокский могильники). Поза погребенных скорченная, на правом или на левом боку; если вытянутая — на спине. Ориентировка для каждого могильника своя. Но в целом наблюдается увеличение могил с западной ориентировкой. Основной обряд — трупоположение, но изредка как узколокальная особенность продолжала встречаться кремация (Булунгу, Нартан). В большинстве могил зафиксированы индивидуальные захоронения, но встречены могильники с коллективными захоронениями, в основном в горной зоне (Кобань).

Вооружение представлено железными наконечниками копий (табл. 101, Б, 6–7), железными боевыми ножами (табл. 101, Б, 16, 17), костяными и бронзовыми наконечниками стрел скифского типа (табл. 101, Б, 25–32). Но в целом лук и стрелы не характерны для вооружения аборигенов. Самым типичным оружием оставались топоры. Как пережиточная форма продолжали бытовать бронзовые прямообушные топоры кобанского типа с орнаментацией (табл. 106, А, 16). Но подлинно массовыми находками представлены железные топоры (табл. 101, Б, 12–13). Происхождение некоторых типов топоров исследователи связывают с более ранними бронзовыми кобанскими топорами (Г.Ф. Гобеджишвили, М.Н. Погребова, Б.В. Техов). В середине VI в. до н. э. на вооружение были приняты железные клевцы (табл. 101, Б, 9). Основной тип кинжала в описываемый период — короткий железный акинак с почковидным или бабочковидным перекрестьем и брусковидным навершием (табл. 101, Б, 34). Концы ножен таких кинжалов имели бронзовые наконечники, оформленные в скифском зверином стиле (табл. 101, Б, 18, 34). Изредка продолжали пользоваться бронзовыми кинжалами кобанского типа (табл. 106, А, 17–18).

В конском снаряжении отчетливо проступает тенденция к унификации. Оно менее разнообразно, чем в раннекобанский период. По-прежнему бытовали бронзовые стремечковидные удила с роговыми псалиями (табл. 103, Б, 11–13). В начале скифского периода еще применялись двукольчатые, но уже железные удила (табл. 103, Б, 18–20) наряду с однокольчатыми. К середине VI в. до н. э. прочно вошли в обиход железные петельчатые удила с железными двудырчатыми стержневидными псалиями (типа табл. 103, Б, 5–7). К конскому снаряжению относились также бронзовые колокольчики (табл. 103, Б, 15–16), бронзовые и костяные столбики-распределители, иногда украшенные звериными головками (табл. 103, Б, 4, 9). К началу скифского периода, видимо, относились и сложные бронзовые удила, отлитые вместе с псалиями (Кобань), представлявшие позднее развитие удил VIII–VII вв. до н. э. (табл. 103, Б, 21).