Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Свое название культура получила по курганам у с. Саргатка на левобережье Иртыша, в 100 км к северу от Омска, раскопанных В.П. Левашевой в 1927 г. и давших выразительный комплекс материала этой культуры. Помимо них, В.П. Левашева раскопала два кургана у с. Коконовка, в 25 км к северу от Омска, на правобережье Иртыша, а также провела рекогносцировочные раскопки на ряде городищ на р. Омь в Барабинской лесостепи (Абрамовское; Преображенское; Вознесенское), на которых среди прочих представлены комплексы саргатской культуры. Материал раскопок курганов у сел Саргатка и Коконовка был издан В.П. Левашевой лишь частично (Левашева В.П., 1928, с. 159, 160; 1948, с. 86–88). Она определила эти памятники как характеризующиеся круглодонными сосудами с резным орнаментом, вещами «скифского» типа, преобладанием овальных могильных ям, вытянутых с севера на юг, в которых находятся преимущественно одиночные, но встречаются и парные захоронения, подметив, таким образом, типичные черты культуры, хотя особая саргатская культура еще не была выделена. Тогда же П.А. Дмитриев раскопал Мысовские курганы под Тюменью и впервые выявил общие черты в культуре курганов лесостепи Западной Сибири. Он указал также на преобладание в них северной ориентировки погребенных и на близость их материальной культуры культуре сарматских курганов Южного Приуралья, считая при этом, что курганы лесостепи Западной Сибири оставлены одной из ветвей сармат (Дмитриев П.А., 1928, с. 187, 188). По сути дела, работами В.П. Левашевой и П.А. Дмитриева ограничился довоенный период изучения памятников саргатской культуры.

Наиболее активный период исследования этих памятников приходится на 60-70-е годы. Открывают его работы В.И. Мошинской и В.Н. Чернецова. В.И. Мошинская (1953а) ввела в научный оборот материал дореволюционных раскопок Потчевашских и Тюковского курганов, но ошибочно причислила их к потчевашской культуре, присовокупив сюда материал Потчевашского городища, относящегося, как было доказано впоследствии, к раннему средневековью. В.Н. Чернецов (1953б, с. 224, 240) отметил своеобразие культуры, представленной в Среднем Прииртышье курганами типа Саргатки и Коконовки, и, в отличие от П.А. Дмитриева, утверждал, что оставлена она не сарматами, а кочевыми угорскими племенами.

Надежная источниковедческая база, легшая в основу изучения саргатской культуры, была обеспечена в ходе широких полевых исследований, проведенных в 60-70-е годы экспедициями Уральского университета (В.Ф. Генинг, В.Е. Стоянов), Института археологии АН СССР (В.А. Могильников), Северо-Казахстанского музея и Петропавловского пединститута (Г.Б. Зданович). В эти же годы полностью публикуется материал Коконовских и Саргатских курганов (Могильников В.А., 1972б; 1972в), а также ряда других памятников (Генинг В.Ф., Голдина Р.Д., 1969; Кожин П.М., 1972; Косинская Л.И., 1974; Корякова Л.Н., 1979б; Корякова Л.Н., Стефанов В.И., 1981; Могильников В.А., 1973; 1974; Мошкова М.Г., Генинг В.Ф., 1972; Стоянов В.Е., 1969в; Стоянов В.Е., Фролов В.Н., 1962). Одновременно выходит ряд статей с анализом материала саргатской культуры в целом, т. е. дается ее периодизация, определяются ареал и комплекс характерных черт (Генинг В.Ф., Корякова Л.Н., Овчинникова Б.Б., Федорова Н.В., 1970; Могильников В.А., 1969б; 1970; 1972а). Но при этом рассматриваются и отдельные стороны культуры: погребальный обряд (Корякова Л.Н., 1977; Стоянов В.Е., 1973), специфика поселенческих комплексов (Стоянов В.Е., 1969а), вопросы социально-экономического развития (Могильников В.А., 1976; Стоянов В.Е., 1977). Детальный источниковедческий анализ саргатской культуры проведен Л.Н. Коряковой (1981а), уделившей большое внимание вопросам хронологии и выявлению локальных вариантов культуры.

В целом исследователи придерживаются близких точек зрения на хронологию и периодизацию культуры, но в определении этнической принадлежности населения, оставившего саргатскую культуру, нет единства. Большинство авторов разделяют точку зрения В.Н. Чернецова о его угорской принадлежности (Генинг В.Ф., 1972, с. 278), отмечая в то же время присутствие в этносе определенных иранских элементов (Корякова Л.Н., 1979а, с. 84, 85; Могильников В.А., 1972б, с. 133; 1979б, с. 45–47). В.И. Васильев (1979, с. 62) высказал мнение о самодийской принадлежности населения саргатской культуры, которое пока не получило поддержки у исследователей и вызвало ряд серьезных возражений (Могильников В.А., 1983б, с. 249).