Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время

Итак, в первых веках I тысячелетия до н. э. в евразийских степях произошел повсеместный переход к кочевому скотоводству и сформировались новые археологические культуры, ознаменовавшие начало эпохи ранних кочевников. При всем своеобразии каждой из них все они образуют некое единство, которое обусловлено рядом обстоятельств — это сходная среда обитания и соответственно одинаковый жизненный уклад, мобильность, способствующая установлению культурных контактов с самыми отдаленными территориями, близкий уровень социально-экономического развития и, наконец, общая генетическая подоснова, восходящая в евразийских степях к срубно-андроновскому пласту. Все эти причины послужили основой для сложения близких по многим параметрам культур. Однако существующее между культурами сходство маркируется несколькими неравнозначными терминами: «скифо-сибирское единство», «скифо-сибирская общность» «скифский мир». Последний термин — «скифский мир» — наиболее нейтрален, а потому предпочтителен. В своих характерных чертах близость культур складывается в раннескифскую эпоху, но отдаленные истоки и корни этого явления можно видеть в культурных контактах и связях, которые существовали у древнейших скотоводов еще в бронзовом веке. Сейчас уже можно говорить об ямно-афанасьевских, срубно-андроновских и карасукско-киммерийских культурных параллелях. Кроме того, именно в бронзовом веке в степях Евразии стал распространяться европеоидный антропологический тип населения, который господствует в культурах скифского времени. Наиболее ярко общность культур евразийских кочевников, расселившихся от Дуная до Монголии, проявилась в существовании у этих племен так называемой скифской триады, в состав которой входят близкие формы вооружения, конского снаряжения и своеобразное искусство скифо-сибирского звериного стиля. Однако общих черт в содержании кочевых культур скифо-сибирского мира значительно больше. Сюда могут быть отнесены скифские котлы, отчасти памятники монументального искусства — оленные камни, петроглифы, общие в ряде случаев приемы устройства могильных сооружений, детали погребального обряда. Конкретные природно-географические и исторические условия способствовали формированию в каждом отдельном регионе степной зоны ярко индивидуальной культуры кочевого населения. Письменные источники донесли до нас наименования некоторых из этих племен. На западе евразийских степей с VII в. до н. э. господствовали скифы, к востоку от них расселились савроматы и родственные им кочевники южноуральских степей. На территории Средней Азии сложились крупные племенные объединения саков, массагетов, дахов, в состав которых входили и другие более мелкие группировки. Достоверные названия кочевых и полукочевых племен, населявших степные и предгорные районы Алтая, Тувы, Минусинской котловины, нам неизвестны. Лишь для территории Забайкалья со II в. до н. э. можно говорить о племенах хуннов.

Первая периодизация культур раннего железного века для Восточной Европы была разработана на основе скифских памятников Северного Причерноморья, исследование которых началось около середины XIX в. В силу своего географического положения и тесных связей с северопричерноморскими колониями большинство скифских памятников содержало античные вещи, которые на первых порах послужили единственной возможностью для хронологических привязок. В дальнейшем археологические культуры восточных кочевников соотносились уже со скифскими памятниками.

До недавнего времени общепринятой датой начала скифской культуры считалась вторая половина VII в. до н. э. Периодизация раннего железного века европейской, да и всей азиатской территории включала в себя предскифский период VIII–VII вв. до н. э., когда железные изделия употреблялись еще наряду с бронзовыми; скифский VII–III вв. до н. э. — время господства железных орудий труда и оружия; сарматский II в. до н. э. — IV в. н. э. Однако сейчас все чаще высказывается иная точка зрения о начальной дате скифского периода, нашедшая отражение и в настоящем томе. Еще в 1953 г. А.А. Иессен предлагал считать начальным этапом скифской культуры в широком понимании этого термина VIII–VII вв. до н. э. (Иессен А.А., 1953). Первоначально почти никакой поддержки эта гипотеза не получила. Лишь в 80-е годы, после раскопок знаменитого кургана Аржан (Тува), М.П. Грязнов вернулся к этой идее и вновь сформулировал ее суть. По его мнению, начальной фазой развития скифо-сибирских культур следует считать IX–VII вв. до н. э., поскольку весь инвентарь памятников того времени «принадлежит начальным формам скифских вещей. И хотя эти вещи хорошо отличимы от „раннескифских“ VII–VI вв. до н. э., но отличаются они от них в такой же мере, как эти последние отличимы от вещей расцвета скифской культуры V–III вв. до н. э.» (Грязнов М.П., 1983а, с. 3).