Степной десант. Гвардейцы стоят насмерть!

– Моего батю тоже один раз забирали. Он на парторга с кулаками кинулся за то, что тот попрекнул его службой у белогвардейцев. Только он у белых недолго был, понял, на чьей стороне правда, и перешел к красным. У Буденного в Первой конной армии служил, Перекоп штурмовал, с белополяками воевал, за храбрость от самого командарма Семена Михайловича благодарность не раз имел. Поэтому и возмутился. Отцовы друзья-сослуживцы и родственники помогли это дело замять…

– Выходит, повезло нашим отцам. Могло быть хуже.

– Выходит, что повезло. Разобраться сложно, кто не виновен, а кто враг советской власти. Жизнь штука не простая. Тогда отцу повезло, а как он сейчас и где? Где мама, сестра, братишка? Они ведь теперь на оккупированной территории оказались. Знаю одно, батя у меня с характером, он немца над собой терпеть не станет…

Селиванов остановился, достал кисет, свернул самокрутку. Из подворотни выбежала черно-белая, средних размеров собака с лохматой мордой, подбежала к ногам Николая, хрипло взахлеб залаяла. Селиванов примял кончик самокрутки, положил в карман, опираясь на трость, медленно присел.

– Ты чего это ругаешься? Мы люди хорошие, тебя не обидим.

Пес перестал лаять, завилял хвостом. Селиванов протянул руку к собаке.

– Ну, вот и хорошо. Иди ко мне.

Пес подошел, лизнул ладонь. Николай погладил лобастую голову собаки, почесал за ушами. Гришка улыбнулся.

– Любят тебя собаки.

– А тебя вот не особо привечают. Когда ты за цветами для Маши полез, они тебя неласково встретили.

– Это верно.

Селиванов почесал собаке грудь, встал.

– Я с детства собак люблю, и они меня тоже. Когда война началась, к нам пес прибился, охотничьей породы, за мной хвостом ходил. Команды понимал, выстрелов не боялся… Во время боя в него осколок попал… У меня на руках умер… Перед смертью на меня смотрит, а в глазах слезы… Потом будто оледенели глаза…

Пес, словно почувствовав его грусть, притерся к ноге. Селиванов нагнулся, потрепал его по холке, строго произнес:

– Иди. Домой.

Пес послушно нырнул в подворотню. Селиванов закурил и молча в сопровождении Вострецова зашагал по улице. Докурив самокрутку, заговорил снова:

– Со мной в госпитале, после первого ранения, пограничник лежал, так он рассказывал, как наши собаки с немецкими пехотинцами в рукопашной сходились.

– Это как?

– А так. Это были бои на Украине, во время отступления. В конце июля сорок первого у села, где-то под Черкассами, держали оборону пять сотен пограничников из Коломыйского погран-отряда, а с ними более сотни служебных собак из Львовской школы служебного собаководства. Когда немцы предприняли наступление, пограничники пошли в рукопашную вместе с собаками и почти обратили фрицев в бегство. Только к ним на помощь пришли танки, а на них с собаками и штыками не попрешь… Немцы собак с танков из винтовок и автоматов расстреливали… Все там и полегли… И люди, и собаки… Некоторые псы тела хозяев до последнего защищали. Немцы их застрелили. От злобы даже сельских собак перестреляли… Когда немцы ушли, селяне пограничников вместе с их собаками на месте боя закопали.

– Откуда же это известно, если все погибли?

– Пограничник, который со мной в госпитале лежал, из той же части был, он в то время из окружения выходил с тремя товарищами. Когда услышали шум боя, то решили к своим присоединиться. Однако до них добраться не удалось, а бой видели со стороны…

За разговором подошли к госпиталю. В дверях неожиданно столкнулись с Машей. Вострецов удивился:

– Маша?! Ты же сегодня должна была отдыхать.

– У Лиды заболел ребенок, пришлось на некоторое время ее заменить. Теперь иду домой. Хотела переночевать у брата, но мама сегодня на дежурстве, а оставлять квартиру без присмотра опасно. У нас на днях соседнюю квартиру обокрали…

– Давай я тебя провожу. Уже темнеет, а вдруг воры опять в ваш дом наведаются.

– Я согласна, только скоро комендантский час, ты можешь не успеть вернуться в госпиталь.

– Успею.

– А как же начальник госпиталя?

Селиванов успокоил:

– Вы идите. Все будет нормально. Если что, я договорюсь. До свидания, Маша.

Маша улыбнулась, кивнула головой:

– До свидания.

Девушка быстро зашагала по улице. Гришка задержался, благодарно посмотрел на Селиванова, пожал руку:

– Спасибо.

Николай похлопал его по плечу:

– Иди, ухажер, не бойся. Доставь Машу в целости и сохранности. Это тебе боевое задание. И не забудь поговорить про Сашку.

– Хорошо.

Селиванов хитро прищурил глаза:

– Если предложит остаться на ночь, не отказывайся. Я прикрою. Смотри, не опозорь гвардию. Помни слова Суворова, главное глазомер, быстрота, натиск.

Гришка отмахнулся.

– Будет тебе.

Николай улыбнулся.

– Поспешай, уйдет невеста.

Гришка побежал, догнал Машу, взял под руку. Николай проводил их взглядом, пока они не исчезли за поворотом, грустно улыбнулся, вошел в госпиталь.

Глава одиннадцатая