Степные империи Евразии: монголы и татары

Причины разрыва беклербека с Улуг-Мухаммедом не названы в источниках. Зато есть летописное указание о недовольстве этим ханом могущественного вельможи — ширинского бека Тегины. Выше упоминалась тяжба о великокняжеском ярлыке в 1432 г. между Василием Васильевичем и его дядей Юрием Дмитриевичем в ставке Улуг-Мухаммеда. Уверенный в своем всеохватном влиянии, Тегина твердо обещал Юрию разрешение спора в его пользу, но хан принял сторону московского князя. Оскорбленный «Ширинъ-Тегиня ста о томъ же противу царя и хоть отступити отъ него, понеже бо въ то время пришедъ бяше на Махметя Кичи-Ахметь царь»[952].

Однако этот конфликт не объясняет разрыв Науруза с ханом, хотя и демонстрирует наличие глубоких противоречий в Орде. М.Г. Сафаргалиев увидел причину разрыва в перекрытии доступа ордынцам к зимним пастбищам Крыма после появления там Саид-Ахмеда и Хаджи-Гирея[953].

14-летний «царь», надо полагать, двинулся на Сарай по наущению перебежчиков во главе с Наурузом. До того он обретался где-то на востоке или в Хаджи-Тархане — юрте своего деда Тимур-Кутлуга. Первые столкновения не принесли победы ни одной из сторон. В конце концов «Большой» и «Малый» Мухаммеды пришли к соглашению о разделе подвластных территорий. Первый оставлял за собой Поволжье, второму доставался Крым[954]. Очевидно, можно видеть здесь — и так увидел эту ситуацию О. Гайворонский — разграничение ханства по крыльям: один получил правое западное крыло от Дона до Дуная, второй — левое восточное от Дона до Каспия[955].

Окончательно противостояние разрешилось в 1438 г. Может быть, смена власти произошла бескровно. У Улуг-Мухаммеда не выдержали нервы от нарастающей опасности со стороны младшего родича, который все усиливался. Барбаро об исходе борьбы за трон написал: «Улумахамет… после того, как в пределы его владений пришел Кезимахумет, — видя, что не сможет ему сопротивляться, покинул орду и бежал вместе со своими сыновьями и другими своими людьми»[956]. Дальнейшая история скитаний Улуг-Мухаммеда подробно описана в историографии, и мы не будем на ней останавливаться. Укажем лишь, что в конце концов ему удалось закрепиться в Казани, и Среднее Поволжье, таким образом, уже не входило в состав Большой Орды.

О ее внутренней жизни при Кучук-Мухаммеде нет никаких сведений, за исключением летописного сообщения под 1440 г.: «Тоя же осени царь Махметъ Болина Орды убилъ болшаго своего князя Ордыньскаго Мансупа и много татар тогда избіено бысть в Орде»[957]. Речь ведется явно о каком-то мятеже, возглавлявшемся беклербеком. Мансуп — это, конечно, Мансур бен Эдиге. Но поскольку он был убит ханом Бараком за тринадцать-четырнадцать лет до этого, то можно полагать, что до летописца дошли вести о казни брата Мансура, «большего князя» Науруза, вступившего в конфликт с Кучук-Мухаммедом. Мы помним, как еще недавно этот бек с многочисленной вооруженной силой явился к молодому династу и сопровождал его в борьбе за власть. Возможно, со временем всевластие Науруза стало тяготить хана, и он решил избавиться от мангытского вельможи, а заодно и от «множества татар» — его сторонников.

В 1430–1440-х гг. в Дешт-и Кипчаке наступила некоторая стабильность. На востоке бывшего Улуса Джучи, за Яиком, ханствовал могущественный Абу-л-Хайр, лояльность которому в целом соблюдали мангыты. Нижнее Поволжье и степное Предкавказье находились под властью Кучук-Мухаммеда. За Доном кочевала Орда Саид-Ахмеда. Крупных конфликтов между ними незаметно, если не считать притязаний обоих ханов на Крым и степи по Северскому Донцу. Как отмечает Б.Н. Флоря, в тот период «процесс распада Золотой Орды заметно замедлился»[958]. Наверное, долгое молчание о Кучук-Мухаммеде в русских летописях после 1440 г. объясняется этой относительно спокойной обстановкой, а не ослаблением Большой Орды из-за распрей[959] или удаленностью ханских кочевий от Руси[960]. В 1434 г. Василий I в договоре с Дмитрием Шемякой напоминал, как «есми посылал киличѣев своих ко ц(а)ремъ к Кичим-Агнетю и к Сиди-Ахметю»[961]. Т. е. московитяне признавали зыбкое равновесие сил в степях и законность двух соседних ханов[962]. Впрочем, это не означает, что выход выплачивался в обе Орды. Похоже, что когда Кучук-Мухаммед утвердился у власти на «царевом месте» в Сарае, дань пошла к его двору. Тем более что он обладал полномочиями выдавать ярлыки (чего, кажется, неизвестно о Саид-Ахмеде). Этим также объясняется долгое молчание летописцев о Большой Орде — ее мирным бесконфликтным сосуществованием с Московской Русью. Подмеченное А.А. Горским временнуе совпадение между провозглашением Ивана Васильевича великим князем и соправителем Василия II в 1448 г. и серией набегов «Седи-Ахматовых татаровей», начавшихся с 1449 г., могло означать окончательный выбор Москвой Кучук-Мухаммеда как верховного сюзерена и, соответственно, непризнание таковым Саид-Ахмеда[963].