Степные хищники

— Не так просто это сделать, — поморщился Вакулин. — Из них будут стрелять по нас. Кроме того, надо же понять расстановку сил в данный момент, общее положение. Наша задача — не дать большевикам вывезти саратовский, самарский хлеб в центральные губернии, в промышленные районы. Один факт нашего пребывания в Заволжье сорвет продразверстку, и каждый мужик, имеющий хлеб, — наш союзник и друг. Из таких крестьян мы сформируем полки и дивизии и ударим по городам, по центрам.

— С голыми руками эти полки ничего не сделают, — опять выкрикнул Попов: — Нужно оружие, нужна база, — нужен Саратов.

— Не мешай! Я дам тебе слово.

После Вакулина поднялся Бурнаковский.

— Я за то, чтобы брать Саратов. Падение крупного волжского города будет сокрушительным ударом по большевизму. Бить, так бить с одного раза. Антонов в Тамбове, Вакулин в Саратове…

— Антонов еще не в Тамбове и неизвестно, когда он там будет — иронически заметил Чекунов, имевший старые счеты с предводителем тамбовских бандитов.

— Саратовские рабочие недовольны властью и поддержат нас, — теряя первоначальную мысль, запнулся Бурнаковский.

— Это бабушка надвое указала. Ты знаешь, сколько в Саратове коммунистов? Нет. То-то и оно! Командные и политические курсы считаешь? ЧОН? Коммунистические рабочие батальоны? Кроме того, им при нужде поможет Москва, — Чекунов ребром ладони рубил по столу. — Вакулин сказал правильно: если не дать хлеба в промышленные районы, то голод вызовет недовольство, восстания против большевиков. У меня есть сведения…

— Это мы слышали. Надо оружие!

— На Саратове обожжешься!

— Голодом большевиков не возьмешь!

— Нет, возьмешь!

Писарь положил карандаш на стол и с едва заметной улыбкой поглядывал на спорящих. Те кричали каждый свое, махали руками, брызжа слюной, доказывали правоту. Вакулин, сорвав голос, колотил по столу рукояткою нагана и, когда галдеж несколько утих, с натугой прохрипел:

— Молчать! Смирно! Военный совет решил двигаться за Волгу. Всё. Закрыто.

— Просчитаешься! Будешь локти кусать, да поздно, — со злостью выговорил Попов и, загремев стулом, поднялся.

Из донесения № 2: «…На совете в Верхней Добринке решено идти в Заволжье. Беглец».

17 января 1921 года банда Вакулина, двигавшаяся на север к Саратову, повернула на восток и, пройдя села Грязнуху и Каменку, вышла на берег Волги в районе деревни Лапоть.

Волга! Чье сердце не дрогнет при взгляде на твои бескрайние просторы! Не высоки прибрежные утесы, а какая ширь, какая даль открывается с них! Дух захватывает, и диву даешься, сколько же воздуха над Волгой-рекой!

Серебрится заснеженная Волга, а за ней ровная, как скатерть, вылизанная ветрами степь. Ширь, гладь, безлюдье. Только по отшлифованной полозьями саней, по выщербленной шипами подков дороге, выкатившись из устья глубокого оврага, букашками ползут подводы, а совсем далеко, у того берега, малюсеньким червячком движется конница.

А на обрыве недвижно стоит всадник, тяжелым взглядом смотрит вдаль и не видит красоты. Иное встает перед взором Вакулина, тяжелые мрачные думы тревожат его душу. Что ждет его в этих степях? В какую сторону завертится колесо счастья? Поднимутся ли ему на помощь погруженные в зимнюю спячку новоузенские, николаевские села и деревни? Взыграет ли восстание могучим всесокрушающим ураганом или легкой поземкой скользнет по степи, набьёт снегом овраги, а ранней весной мутными потоками скатится в Волгу? Молчит степь, лежит суровая, непонятная.

Глава третья В ЗАВОЛЖЬЕ

В ночь на 18 января банда заняла небольшое селение Красный Яр иловатский, расположенное на левом берегу Волги по большой дороге из слободы Николаевской в Саратов. Здесь Попов вторично пытался отстоять план захвата Саратова, но на этот раз никто, даже Бурнаковский, не поддержал его. К тому же высланная на север к Ровному разведка донесла, что Ровное и правобережное Золотое охраняются значительными гарнизонами, и к ним со стороны Саратова движутся подкрепления.

— Ну, с Саратовом как хочешь, а Камышин надо брать обязательно. Пиши приказ! — тоном, не допускающим возражений, заявил Попов.

Каково же было его бешенство, когда Вакулин, не дойдя километров тридцати до Камышина, повернул на восток на Беляевку, в которой захватил врасплох и обезоружил роту 231-го стрелкового полка!

Между главарями произошла первая серьезная размолвка. Когда Попов в знак протеста отказался явиться на заседание Пятерки и избил посланного за ним связного, Вакулин пошел к нему сам и застал его за любимейшей забавой. На середине комнаты стоял разбитной коновод Попова Панька Резаный и держал двух кошек, стравливая их одну с другой. Вначале кошки просто жмурились, затем начали сердиться, наконец одна, беломордая, цапнула когтями серую. Та в долгу не осталась, и началась драка. Кошки орали, визжали с окровавленных морд клочьями летела шерсть. Вокруг хохотали дружки Попова.

— Забавляешься? — Вакулин подошел к столу, за которым сидел Попов.