Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

После восстановления своей власти над Аксу Юнус столкнулся лишь с одной серьезной угрозой – вторжением ойратов (или калмыков) под командованием Амасанджи-тайши, сына Эсэн-тайши. Ойраты атаковали Юнуса возле Или (Айла, как называет ее «Тарих-и Рашиди»), нанесли поражение и вынудили отступить к городу Туркестан. Но, судя по контексту, речь идет об обычном набеге кочевников, не имевшем политических последствий. После ухода ойратов Юнус вернулся с берегов Сырдарьи на берега Или, из полуоседлой страны в страну кочевую. Тем самым он завоевывал симпатии моголистанских племен, которые требовали, чтобы их хан, как истинный Чингизид, забыл свои городские привычки и ширазскую культуру и вел бы такую жизнь, какую вели его предки, живя в палатке. В это время городами, зависимыми от Моголистана, Кашгар и Яркенд, управляли два сына дуглатского эмира Саид Али, сначала Саниз-мирза (1458–1464), затем Мухаммед Хайдар I (1465–1480). «Тарих-и Рашиди» уверяет, что Саниз, жестокий, но щедрый, правил так хорошо, что в Кашгаре его правление вспоминали как золотой век. После него Мухаммед Хайдар сначала мирно правил Кашгаром и Яркендом под сюзеренитетом хана Юнуса. Но Абу-Бекр, сын Саниза и, следовательно, племянник Мухаммед Хайдара, очень скоро нарушил этот мир. Завладев сперва Яркендом, он затем отнял у других принцев семейства Дуглат город Хотан. После этого он повел себя как независимый государь. Мухаммед Хайдар попросил против мятежного племянника помощи Юнус-хана, но Юнус и он дважды были разбиты Абу-Бекром под Яркендом (1479–1480). После этой двойной победы Абу-Бекр отнял и Кашгар у своего дядюшки, который вынужден был бежать в Аксу, к хану Юнусу (1480).

Хотя Юнусу не удалось навязать свою волю участникам дуглатской междоусобицы в самом Кашгаре, конец его царствования отмечен весьма значительными успехами на китайском и трансоксианском направлениях. Действительно, «Мин-шэ» («История династии Мин») говорит нам, что в 1473 г. султан Турфана по имени Али (Ха-ли) захватил у киданьской династии, вассала Китая, оазис Хами в пустыне Гоби. Колонна китайских войск, посланная в Турфан, не смогла «вступить в соприкосновение» с агрессором, который, едва только она ушла, снова занял Хами. В 1476 г. этот же Ха-ли отправил к китайскому двору посольство с «данью». Если хронологические данные «Мин-шэ» верны, то годы царствования Ха-ли совпадают со временем царствования Юнус-хан[258].

Как бы то ни было, но хан Юнус, о чем уже говорилось, воспользовался упадком династии Тимуридов, чтобы вмешаться в качестве арбитра в дела Трансоксианы. Два тимуридских принца, сыновья султана Абу-Саида, Ахмед, правитель Самарканда, и Умар-шейх, правитель Ферганы, растрачивали последние силы в бесперспективной борьбе за обладание Ташкентом, которым завладел второй. Юнус неоднократно защищал Умар-шейха от Ахмеда. Вследствие этого тимуридское Ферганское княжество фактически попало в вассальную зависимость от него. В конце концов, он воспользовался своей ролью арбитра и честного посредника, чтобы отобрать в свою пользу предмет борьбы – города Ташкент и Сайрам (1484). Юнус сделал Ташкент своей резиденцией и умер там в 1486 г.

Обосновавшись в таком старом городе, как Ташкент, на краю густонаселенной Трансоксианы, Юнус-хан осуществил мечту своей жизни. С тех пор, как этот Чингизид совсем юношей попробовал в годы изгнания в Ширазе шарм персидского образа жизни, он не переставал с ностальгией вспоминать о нравах оседлых жителей. Из чувства долга перед своими «монголами» он годами вел кочевую жизнь в долине Или и Юлдуса и на склонах Тянь-Шаня. Но это явно была жертва монаршему долгу. Его портрет, нарисованный в «Тарих-и Рашиди» по личным впечатлениям, сообщенным Мухаммед Хайдару Насыр ад-Дин Убайдуллахом[259], показывает изумление рассказчика: «Я ожидал найти монгола, а увидел человека с большой бородой, персидского типа внешностью, элегантного, с утонченностью в языке и манерах, редкой даже среди персов». Итак, став хозяином Ташкента, старый Юнус (ему тогда было около восьмидесяти лет) решил в нем остаться. Часть кочевников из его окружения, испуганная самой мыслью о том, что придется вести оседлую жизнь, как таджики, покинула его и поспешила вернуться в милые их сердцу степи Юлдуса и Уйгуристана. Они увели с собой второго сына Юнуса, его наследника Ахмеда, который, видимо, разделял их любовь к вольной жизни. Хан не стал их преследовать, поскольку присутствие среди них Ахмеда гарантировало их лояльность.

После смерти отца Ахмед царствовал в этой части ханства – Или, Юлдус и область Турфана – до своей смерти (1486–1503). Комфортно чувствуя себя в степи, он успешно воевал, с одной стороны, против ойратов, или калмыков, с другой – против киргиз-кайсаков. «Тарих-и Рашиди» говорит, что ойраты дали ему почтительное прозвище Алаша (Убийца). Около 1499 г. он отнял у дуглатского эмира Абу-Бекра Кашгар и Янги-Хисар. Внутри своего государства этот энергичный Чингизид провел серию походов и казней с целью усмирить вождей мятежных племен.