Степные рубежи России

Контакты возобновились в 1594 году, когда казахский хан (царь) Тевеккел (1586–1598) отправил в Москву своего посла с предложением военного союза. Традиционно набивая цену, посол описывал величие хана Тевеккела, правящего как казахами, так и калмыками, который, хотя и находится в мире с ногайцами и бухарским ханом, готов пойти на них войной, если получит достойное вознаграждение от московского царя. Посол заметил, что казахи смогут завоевать Бухару без помощи извне, если Москва снабдит их огнестрельным оружием[432]

.

Но планы Москвы были несколько иными. Не слишком беспокоясь о ногайцах, погруженных в собственные междоусобицы, и еще меньше интересуясь Бухарой, Москва пообещала: «И тебя, Тевкеля-царя, и братью твою Шахмагметя-царевича и Кучюка-царевича в своем царьском жалованье и во обороне держати хотим ото всех ваших недругов», «в великом жалованье», а также обеспечить военной помощью, при одном-единственном условии – чтобы казахи «Кучюма-царя, изымав, к нашего царского величества порогу прислали, тем бы есте правде своей и службе нам знамя показали». Кучум, царь (хан) Сибирский, более десяти лет ускользавший от московитов и продолжавший препятствовать их экспансии в Южной Сибири, был наконец схвачен в 1598 году. Он сумел в последний раз бежать к ногайцам, где умер при неизвестных обстоятельствах[433]

.

На протяжении XVII столетия отношения казахов с Московией свелись к нескольким встречам с сибирскими воеводами. Лишь отдаленное эхо ослабления казахского могущества долетало до Москвы. Временный упадок казахов был отчасти связан с тем, что в Бухаре обосновалась династия Аштарханидов (1599–1753), которая в начале XVII века вела в регионе агрессивную политику. В 1616 году, после длительной войны с бухарским ханом Имамом-Кули (1611–1645), казахи были вынуждены отступить и покинули Ташкент[434]

.

Но еще более значительную роль сыграл взлет кочевых союзов калмыков и ойратов соответственно к северу и северо-востоку от казахов. Уже в 1616 году Большие Казахская и Киргизские Орды подчинились власти ойратов, но войны между ними продолжались на протяжении всего XVII века, практически всегда заканчиваясь блистательными победами ойратов. Два ойратских посла, направленные к иркутскому воеводе Л. К. Кислянскому в 1691 году, дали интересное объяснение беспрестанной вражде двух степных народов. Они сообщили, что ойратский хан Галдан-Бошокту (1671–1697) предложил казахам присоединиться к нему и признать власть ламы, а не пророка Мухаммеда. Когда же они отказались, Галдан-Бошокту сжег многие их города и захватил множество казахских пленных. Вполне возможно, что помимо других, более традиционных степных причин враждебных отношений правитель ойратов и тибетский лама действительно рассматривали вариант обращения мусульман-казахов в тибетский буддизм.

В ответ на дальнейшие расспросы русских чиновников послы сообщили много подробностей о казахах. В их власти находилось одиннадцать городов: Туркестан (Ясы), Сайрам, Менкет, Харасман, Чимыгэт, Текек, Бабан-Елган, Харамурол, Ташкент, Чинас и еще один город, название которого послы не смогли вспомнить. Казахские города были построены из дерева и кирпичей, окружены стенами, но не защищены пушками. В городах были большие мечети, дворы, дома и обильные сады, а урожаи и многочисленные стада находились вне городов. Ойраты разрушили большинство их городов, и только Туркестан оставался резиденцией казахского хана Тауке (Тевке) (1680–1716), который мог собрать более 10 тысяч казахских воинов, вооруженных луками, стрелами и ручным огнестрельным оружием[435].

Заинтересованность российских властей в казахах возрастала по мере того, как русские крепости и гарнизоны в Сибири продвигались на юг, постепенно оказываясь в пределах досягаемости казахских набегов. В 1690‐е годы все чаще приходили сообщения о столкновениях между русскими и казахами, и русские чиновники получили указания внимательно следить за казахами и ойратами, чтобы ни те ни другие не смогли помешать российской экспансии в Сибири. На самом деле Москва больше всего беспокоилась о своей выгодной торговле с Бухарой. Прибытие калмыков в Прикаспийскую степь перерезало традиционные караванные пути, соединявшие Бухару с Астраханью и Казанью. Как следствие, для торговли с Бухарой все больше использовались южносибирские города Тобольск и Тара, и, чтобы караваны могли безопасно пересечь степь, было необходимо сотрудничество с казахами[436].