Степные волки

— Слушай, — вполголоса спросил я Сашку, — вы ведь оппозиционную газету приехали делать?

— Ну! — ответил он не очень вразумительно.

— Так чего же этот босс так разливается перед вами? Он же президентский назначенец!

— Ну и что? Бесплатная реклама еще никому во вред не шла. И чем ее больше, тем лучше. Давно умными людьми замечено. И оппозиция совсем не против этого комплекса. Понимает, что, если идея сработает, народу только лучше будет. Оппозиционеры борются с самим президентом. Как с личностью.

— А он что же?

— А он на них плюет. Знаешь, как древние говорили: «Если собака лает, она уже не укусит». Так вот он делает свои дела и по сторонам не оглядывается. Пусть лают.

— Так какого же черта вы здесь делаете? Поедите, выпьете, напишите добрые статьи — и адью? Знаешь, по-моему, это проституцией отдает.

— Старик, что-то ты не то лепишь. Начнем с того, что журналистика вообще — вторая древнейшая профессия. После проституции. Но это ничего не значит. Далее. Никто нам за эти статьи платить не собирается. Получили в редакции скудные командировочные — и все. Так сказать, пишем на добровольных началах. И кто тебе сказал, что мы будем писать хвалебные статьи? Как все есть, так и изложим. С чего мы будем крыть президента, если он в чем-то молодец? Просто, чтобы поддержать местных горлопанов? Всегда и везде находятся недовольные, и это нужно воспринимать как реальность, данную нам в ощущения. Так, кажется, формулировали марксисты? Или кто там еще? Нам интересно было приехать сюда, посмотреть, как все в действительности. Вот и посмотрим. Потом для своей газеты что-нибудь напишем. Усек?

Совсем он меня запутал своей журналистской этикой. Сашка всегда был не дурак, на все имел собственное мнение, потому и не поднялся выше старшего лейтенанта. А теперь в нем появилась и какая-то житейская мудрость. Надо же, что с человеком оседлый образ жизни делает и близость к средствам массовой информации…

— Ты не женился? — поинтересовался я.

— Нет, бог пока миловал. Рано, мне кажется. Пока ни кола ни двора. Квартиру, может быть, только в конце года получу. У газеты юбилей будет, городские власти должны немножко жилья выделить, как подарок. Тогда подумаю о семье. А ты — не сподобился?

— Квартира есть, подходящей кандидатуры не встречается. Да и кому я нужен — все время в разъездах.

— Ты так и не рассказал, чем сейчас занимаешься, — сказал Сашка, доставая сигареты.

К этому времени все уже насытились, вели неспешные разговоры. Валентина и Егор обставили директора казино диктофонами и, судя по лицам, задавали каверзные вопросы. Официантки подали кофе.

— Служу при штабе, по командировкам мотаюсь. Вот, майора получил.

Это было правдой, хотя и не всей. Но я давал подписку о неразглашении.

— Не жалеешь, что в армии остался? — не отставал бывший сослуживец.

Знал бы он, какая это армия!

— В общем, не очень-то. Москва как-никак, деньги вовремя платят. И служба не пыльная.

Сашка был явно разочарован.

— Да, старикашка, ты, похоже, совсем заплесневел. Неужели нравится так прозябать?

— А у тебя есть предложения повеселее?

— Кое-что имеется…

Это становилось уже интересным. Насколько я знал Загайнова, не так он был устроен, чтобы запросто уйти в мирную журналистику. Война, конечно, всем нам надоела, но если в человеке имеется некая авантюрная искорка, то приключений на свою задницу он всегда найдет. У Сашки такая искорка была. А значит…

— Ну-ну, — протянул я. — Поподробнее можешь?

Он подмигнул:

— Не сейчас и не здесь. Всему свое время. Загляни вечерком к нам.

— В гостиницу? Какой номер?

— Мы тут в частном доме устроились. Так проще и надежнее. Ну и дешевле.

— Что же, местная оппозиция настолько обедняла, что не может журналистов, на нее работающих, как следует устроить?

Сашка скривился.

— Сколько раз тебе повторять, что мы совсем не на нее работаем? И потом. С чего оппозиции быть богатой? Она еще до власти не дорвалась, а значит, и до денег тоже. Вот если президента своего сковырнут, тогда конечно…

— Ну и писал бы для президента, глядишь — деньжатами разжился. Платят-то в газете не очень? — осторожно закинул я удочку.

Неужели Сашка не знает о пропавших москвичах? Сомнительно. Кое-какие сообщения в газетах уже должны были появиться. Не по этой ли причине он здесь возник?

Но бывший десантник ничем не показал свою осведомленность.

— Нет, старик. Мы хоть и считаемся продажными, на деле честно свой хлеб отрабатываем. Да и не звал нас президент хвалебные оды ему писать. А самим напрашиваться на такое дело не принято.

— Ну, тебе виднее. Я в газетных делах ничего не смыслю. Давай еще по чуть? Кофе — на потом.

— С нашим удовольствием!

Мы выпили. Водка была хорошей, да и закуска к ней не оставляла желать лучшего. Местный «Лас-Вегас» хотя еще только строился, но финансировался хорошо, судя по тому, как здесь принимали гостей.