Степные волки

Писаки приехали, в тот же день встретились с президентом, хорошо угостились на его загородной вилле, задачу поняли и со следующего дня должны были приступить к работе. И пропали. Народный писатель, живший в роскоши и довольстве только потому, что президент своим указом дал ему звание народного и осыпал благами, попусту прождал столичных гостей в своем особняке. Не появились они и к вечеру, не нашлись и на следующий день. И через неделю. Предположили было, что журналистов похитили политические противники или какая-нибудь банда с чеченской территории ради выкупа. Такие истории случались. Но никто не выдвигал никаких условий. Никто не требовал от президента уйти с поста, никто не хотел тысяч долларов или миллионов рублей. Специальные подразделения буквально прочесали всю невеликую территорию республики, каждую лощинку, каждый холмик, каждое озерцо. Москвичи как в воду канули. Предчувствуя, что Центр этого так не оставит и обязательно пришлет сюда своих поисковиков, президент решил сделать упреждающий шаг и сам позвонил в Москву. Лучше знать, чем заняты приезжие, и в случае чего, если сунут нос куда не полагается, мягко, но настойчиво рекомендовать, чтобы занимались своим делом, не отвлекались на постороннее. Оставалось ждать приезда гостей…

Глава 2

Я поднял голову, посмотрел на часы. Полдень. На моем «Ориенте» было столько же. Пора немного подкрепиться, а заодно и осмотреться. В таком относительно небольшом городе, как столица этой республики, равном по населению обычному районному центру, каждый новый человек вычисляется очень быстро. Ну что же, я и не пытался скрываться. Легенда моя должна была выдержать любую проверку. Не в первый раз.

Ну, где у них здесь приезжие питаются? Вот, похоже, то, что мне нужно. Небольшое и на вид уютное кафе с банальным названием «Полет». Посмотрим, как тут встречают гостей.

Встречали отменно. Толстые тетки за стойкой были радушны и говорливы. Когда я поинтересовался, что они мне могут предложить, желательно из местных национальных блюд, тетки оживились и выдали большую тарелку с чем-то напоминающим пельмени, но сильно увеличенные. Назывались эти пельмени так странно, что я просто не смог выговорить, испугавшись, что вывихну челюсть. И это при моих лингвистических способностях! Правда, местный президент даже японский знает, далеко мне до него. И миллиона ни одного нет. Что гораздо более прискорбно, чем незнание японского языка…

Под эти макси-пельмени тетки посоветовали взять сто граммов, и я не отказался. Все-таки холодно было на улице изрядно. Не спеша перекинулся с хозяюшками парой ничего не значащих фраз, спросил, как долго по их мнению будут держаться морозы, получил неутешительный ответ, что холода только еще начинаются и, забрав тарелку и стакан, приземлился за столиком в углу, у паровой батареи. Не хватало мне еще глупо расспрашивать у первых встречных, не встречались ли им четыре пьяных московских журналиста? Все в свое время.

Пельмени оказались ничего себе, только есть было не очень удобно: целиком в рот не засунешь, а ножей здесь, по-видимому, сроду не водилось. Я расковыривал каждый из них общепитовской алюминиевой вилкой и размышлял о том, с чего же мне начинать поиски.

— Ты поедешь туда и найдешь их, — сказал мне позавчера шеф.

Я молча кивнул. Если есть что-то важное, шеф и сам расскажет. Ну а мелочи узнаю сам.

— Параллельно с тобой начнет работать официальная группа. Но ты ни при каких обстоятельствах не должен с ними контактировать. Скорее всего, их будут плотно пасти люди президента. Тебе в «коридорах власти» появляться нельзя. Действуй строго в рамках легенды. Вот, читай.

Он протянул через стол три голубоватый листка, сшитых металлической скобкой. Так-так… Та-ак, а вот это уже интересно… Вернее, необычно. Будем надеяться, что подозрения местных властей именно эта необычность и развеет. Конечно, все они там сейчас напряжены и работать приезжему человеку очень трудно. Особенно с моей профессией. Но разве легче было в Таджикистане прошлым летом? Или в Туркмении минувшей осенью? А Беларусь вспомнить? Здорово пришлось побегать в лесах у города Ракова. Но все равно дело свое я выполнил. Хотя и валялся потом в госпитале три месяца, залечивая раненое плечо. Будем надеяться, что на этот раз подобного не случится. Республика спокойная, тихая, буддизм едва ли не государственная религия. А он насилия не приемлет.

Закончив читать, я бросил еще один скользящий взгляд на текст и вернул листки шефу. Все прочно отложилось в памяти. Теперь меня даже ночью разбуди — не ошибусь. Подробности продумаю по дороге.