Степные волки (СИ)

Большой сверток развернули как великую ценность, бережно и осторожно. Бумаги были скатаны в рулон и пронумерованы от цифры один до цифры девятьсот семьдесят четыре. На каждом листе была сопроводительная записка на одного ребенка, которого, когда-то, после падения Ариса, привезли в Штангорд. При свете свечи, перебирали одну бумагу за другой. Кто такой Камень, сын Зорко, не помню такого, хотя, вот, пометка рукой мадам Эры, что мальчишка не пережил первых холодов. Понятно, и не могли мы его знать. Имена, имена, огромный пласт тех, кто уже умер. Кого-то мы помним отчетливо, кого-то смутно, а некоторых, так и не отложили в памяти совсем, как этого самого Камня.

— Вот, нашел, — дрожащими руками, Звенислав выхватил лист под номером пятьсот один.

— Читай, — произнес Курбат. — Наши позже посмотрим.

— Сопроводительная записка, — зашевелил губами Звенислав, — на Звенислава, сына Прозора. Мальчик. Возраст пять лет. Отец — Прозор, сын Мстивоя, клан Иби. Рядом пометка, Иби — Ирбис. Мать — Русна, дочь Бравлина и Родославы, клан Бури. Рядом пометка, Бури — Волк. Особая примета — на правом плече татуировка, Снежный Барс в обрамлении травяного узора.

— Все? — спросил я Звенислава, когда он замолчал.

— Да, — мой дружок сидел поджав под себя колени и носом уткнувшись в них.

Потом нашли записку на Курбата, читать вслух уже не стали, так же как и мою. Хотя, позже, я просмотрел, что написано у горбуна, а он, взглянул на мою. Стандартная отписка на каждого ребенка, но и она, нам о многом рассказала. Например, о том, что Курбат, сын Буривоя и Дары, из клана Арслана, то есть Льва. Про меня было написано, что Пламен, сын Огнеяра и Чары, из клана Бури, то есть Волка, по двум ветвям, и непонятная приписка, сделанная еще до мадам Эры — шад-ядачи, присмотреть особо.

Да, по душе, эта коротенькая, ничего для наших воспитателей не значившая записка, ударила сильно. Все внутри сжалось от непомерной тоски, хотелось рвануться куда-то вдаль, сделать что-то и, как нам всем троим показалось, в этот момент нашу комнату наполнил теплый воздух нагретый солнечными лучами и напоенный одуряющими ароматами степных трав. Мы никогда не знали, что такое степь, да и за город выбирались всего пару раз, но Курбат расширил ноздри и, втягивая в себя запах нашей далекой и забытой родины, прошептал:

— Чуете, запах полыни, чуть горчит?

Действительно, такой запах присутствовал и, вслушиваясь в себя, я узнавал ароматы других трав, про которые и не слышал никогда ранее. Позже, запах рассеялся, а мы, еще какое-то время постояв без движения, легли спать. Завтра утром должна была открыться новая страница нашей жизни.

Глава 14

Фриге Нойм.

Эльмайнор встретил жреца Фриге Нойма без всякой радости. Осень, слякоть, холод, неурожай, а ко всем этим неприятностям, в государстве было очень неспокойно и тревожно, и как следствие, чуть ли не в каждой провинции герцогства, свирепствовали жестокие разбойные банды. Надо подметить, не только обычные разбойные шайки из вчерашних крестьян, но и отряды профессиональнах воинов, обученных не просто хорошо, а зачастую даже лучше, чем воины герцога Умберто Пятнадцатого Эльмайнорского. С одной из таких банд, жрец Белгора столкнулся на подъезде к столице герцогства, городу Майнору. Поперек дороги, перегораживая проезд, лежало поваленное дерево, а на нем, с видом хозяев, сидели полтора десятка "лесных братьев", вооруженных с ног до головы.

— Вылазь, оплата дорожного сбора! — прокричал один из бандитов, косматый громила, стуча своей палицей по дверце дорожной кареты.

Фриге Нойм покрепче перехватил висевший на шнурке амулет-поисковик и, с достоинством, вышел наружу. Вокруг лес, но, тем не менее, до столицы недалеко, а значит, где-то совсем рядом должны быть знаменитые эльмайнорские егеря. Однако разбойный народ чувствует себя совершенно спокойно, а это уже не к добру, и можно сказать определенно, что ничего хорошего из встречи с ними, не предвидится.

— Кто такие? — уверенно и громко выкрикнул жрец. — Старший, ко мне!

Разбойники от такого ошалели. Кругом никого, одинокая карета, которую они собрались ограбить, а тут какой-то непонятный человек, по виду, типичный мещанин, смеет с ними так разговаривать. Непорядок.

— Ты сам кто такой? — бандит с палицей в руках, перебросил ее из одной руки в другую и подскочил к жрецу. — Тебе жить надоело? Гони деньги и вали отсюда подобру да поздорову. Да моли богов за такую удачу.

Одним движением Фриге Нойм откинул плащ в сторону, чтобы "лесные братья" могли увидеть золотую кайму, идущую понизу его одежды — знак жреца Белгора. Однако, никакой реакции на это от разбойников не последовало, полное равнодушие и непонимание того, кто стоит перед ними, и чем это для них может окончиться.