Стереть из памяти

– Хорошо, – продолжил Антон. – Идем дальше. Сколько времени ты отсутствовала на пляже?

Лика снова подумала.

– Мне всегда было трудно оценивать время. От берега, где я оставила ту женщину, до отеля я бежала. Это максимум минуты две. На то, чтобы разбудить Ирину и заставить ее позвонить в полицию, ушло еще две минуты максимум. Приехали они минут через семь-десять. Итого, будем считать, минут пятнадцать. Еще пять добавляем на мой рассказ и дорогу до пляжа.

– Нет, не добавляем, – покачал головой Таланов. – Когда вы вышли из калитки на Пляжную улицу, на ней уже никого не было. Значит, преступник уже подогнал машину, оттащил тело с песка на дорогу, засунул его в багажник и уехал. На все это у него было пятнадцать минут, вполне достаточно.

Лика с благодарностью смотрела на человека, который не крутил пальцем у виска и не говорил ей, что она просто слишком впечатлительная дурочка, принявшая сон за реальность. Женщина на пляже была не сном, а явью. В этом Лика нисколько не сомневалась. Ей не показалось и не привиделось.

– Как, ты говоришь, фамилия полицейского, который приезжал на место преступления?

– Капитан Спиридонов.

– Вадька.

– Ты его знаешь?

– В одном классе учились. Вот что, я ему вечером позвоню.

– Зачем? Чтобы он сказал, что какая-то ненормальная переполошила всех ночью из-за несуществующего трупа?

– Нет, чтобы он поднял сводки и проверил, не значатся ли в нем исчезнувшие женщины тридцати пяти лет. Если эту женщину убили, а тело спрятали, то ее вполне может кто-то искать, понимаешь?

– Да, понимаю. Но времени слишком мало прошло. Заявления об исчезновении людей принимают, если я не ошибаюсь, только через двое суток.

– Официально да, но тревогу люди начинают бить, как правило, раньше. Вдруг кто-то обращался? Женщина не пришла домой ночевать, вполне себе повод панику поднять.

– Антон, а ты можешь попросить своего одноклассника узнать, а где сейчас те преступники, которых осудили за убийство Регины и еще четырех мужчин? Им тогда дали по десять лет, они давно уже должны были выйти на свободу. Вдруг кто-то из них вернулся в Сестрорецк и взялся за старое?

– Да, разумная мысль. – Антон с уважением посмотрел на Лику, и ей отчего-то стало приятно высказанное им одобрение, как будто это она была маленькой девочкой, а он взрослым мужчиной, смотрящим на нее сверху вниз. – Попрошу.

– И еще вопрос. Просто я плохо знаю Сестрорецк, особенно нынешний. Увезя с пляжа мертвое тело, этот человек должен был где-то его спрятать. Не домой же к себе он труп унес. И по городу ездить с мертвой женщиной в багажнике тоже не будешь. Остановят еще, не дай бог. В округе есть места, где можно спрятать труп?

Теперь взгляд Антона стал внимательным, острым.

– Луша, я не понял, ты хочешь этот труп найти, что ли?

– Я хочу понять, что случилось двадцать лет назад и какое отношение то старое происшествие имеет к тому, что я видела вчера собственными глазами. Я ради прошлого сюда приехала. Но сделать я это не могу, потому что мне никто не верит. И если для того, чтобы доказать свою правоту, мне надо найти тело, то я готова его поискать. Не думаю, что мест, где его можно спрятать, так уж много.

– Много, – пожал плечами Антон. – Заброшенных дач, к сожалению, еще достаточно. Но ты права, вряд ли преступник увез тело далеко. Это довольно опасно, особенно если ты не планировал убийство заранее и действуешь в спешке.

– А почему ты думаешь, что он не планировал убийство заранее?

– Да потому что тогда его вряд ли совершили бы на пляже, где убийца мог попасться кому-то на глаза. Нет, он действовал не по заранее продуманному сценарию. Скорее всего, он убил эту женщину в приступе ярости, неожиданно для самого себя.

– Да, ты прав, – согласилась Лика. Ей было ужасно интересно. Сыщицкий азарт, вот как это называлось. – Я об этом не подумала.

– В общем, я поговорю с Вадькой, а потом мы решим, что делать дальше. Только, Луша, пообещай мне еще раз, что ты не будешь ничего предпринимать одна. Если тебе придет в голову какая-нибудь мысль, то ты сначала расскажешь мне. Договорились?

– Договорились, – согласилась Лика.

– Тогда поехали обратно.

Тем же путем они вернулись к дому Антона и слезли с велосипедов перед калиткой.

– Катаетесь, молодежь? – со своего участка к ним обращался школьный учитель Константин Благушин, обрывавший листики с куста черной смородины.

– Покатались уже, Константин Ливерьевич, – отозвался Антон. – Сейчас будем ужинать.

Лика с изумлением уставилась на него, ни о каком ужине они не договаривались. Впрочем, после прогулки на велосипеде она чувствовала голод, просто собиралась попрощаться и вернуться в отель, чтобы перекусить в ресторане. Что ж, если Антон собирается накормить ее у себя дома, то она не против.

– Приятного аппетита, – доброжелательно сказал Благушин. – Меня Иринка тоже сейчас будет ужином кормить. Отоспалась с суток и приготовила. Вот ведь хозяюшку вырастил. Сердце не нарадуется.

– Передавайте привет. Пойдем, Луша.