Стереть из памяти

Он открыл калитку и пропустил Лику во двор, затем завел внутрь оба велосипеда, свой оставил у калитки с внутренней стороны, второй завез в стоящий неподалеку сарай.

– Говоришь, невесты у тебя нет. А чем Ирина не невеста? – лукаво спросила Лика. – Я ее в отеле видела, вполне симпатичная.

– Ага. Сосед спит и видит, что мы начнем встречаться. Вот только в мои планы это не входит. Ирка, конечно, хорошая девчонка, но не для меня. В смысле, меня она не привлекает.

– А в ее планы? Она, наверное, в тебя влюблена, признавайся.

– Да ну, не говори глупости. У нее другой поклонник есть. Она из тех женщин, что предпочитают мужчин постарше.

– В смысле? Ты его видел, что ли?

– Ну да. Встретил их как-то в Солнечном, в ресторане. Я с друзьями был, день рождения отмечали. А Иринка за соседним столиком сидела, с мужиком лет сорока пяти. Представительный такой, я бы даже сказал красивый. Выправка военная. Так что я ей без надобности. А от отца она свой роман скрывает.

– Откуда ты знаешь?

– Да она же в ресторане тоже меня заметила. И назавтра забежала перед работой и попросила держать нашу случайную встречу в тайне. Я, разумеется, пообещал, потому что мне бы и в голову не пришло кому-то об этом рассказывать. Я еще тогда подумал, что этот мужчина, скорее всего, женат, поэтому Иринка и не хочет, чтобы отец знал. Он у нее такой, старых правил. В чем-то зануда. Учитель, что тут еще скажешь.

На ужин были заранее нажарены котлеты, к которым Лика быстро настрогала овощной салат. Антон открыл бутылку красного вина, и они уселись за круглым кухонным столом, вспоминая детские годы.

– Ты больше не болеешь? – спросила Лика. – Сколько я себя помню, у тебя все время вылезали какие-то болячки.

– Нет, после рождения Юльки выяснилось, что я совершенно здоров. То ли уже перетаскал на себе все детские хворобы, то ли от меня действительно нужно было просто отстать.

– Да, я помню, как однажды пришла к вам, кажется, бабушка просила что-то передать Ольге Тимофеевне, уж и не вспомню, что именно, а ты сидишь на горшке в зимнем пальто, шапке, валенках и шарфом повязанный. На улице жара градусов тридцать, а ты весь укутанный, потому что какой-то очередной врач велел твоим родным собрать материал для анализа пота. Пот у тебя тогда с бровей стекал и с носа тоже. Ольга Тимофеевна его в баночку из-под майонеза собирала.

– Ужас. Неприлично говорить мужчине, что ты помнишь его сидящим на горшке, – заявил Антон и прищемил Лике кончик носа. – Кто тебя только воспитывал?

– Тоже мне мужчина. Мальчишка! – высокомерно заявила Лика, помня, что на правах почти старшей сестры ей можно так говорить. – Это я тебя воспитывала, между прочим. Сказки тебе читала и кашей кормила, так что имею право. Отпусти мой нос, хулиган.

И они оба засмеялись.

Это был хороший и какой-то спокойный вечер. По крайней мере, Лике казалось, что сидящего напротив нее человека она знает давно-давно. Много лет. Конечно, так оно и было, но двадцать лет, на протяжении которых они не виделись, словно растворились, канули в небытие. Антон Таланов казался Гликерии Ковалевой не другом, нет, а словно частью ее самой, как рука или нога.

В половине десятого она решила, что пора и честь знать. Прошлой ночью она совсем мало спала, а сегодняшний день оказался богатым и на прогулки на свежем воздухе, и на встречи с разговорами. Лику клонило ко сну, и она раз за разом зевала все шире.

– Я пойду, Антош, – сказала она, вставая. – А то у меня сейчас рот порвется.

– Я тебя провожу.

– Да не надо меня провожать, – запротестовала Лика. – Тут идти-то пять минут. Я уже, если ты не заметил, достаточно взрослая девочка, так что доберусь. Вот только посуду помою.

Она составила тарелки друг на друга, пошла с ними к раковине и вдруг замерла как вкопанная. Рядом с раковиной стояла подставка для ножей. Обычная китайская металлическая подставка, наполненная пластиковой соломкой, в которую были воткнуты три стальных ножа и четвертый, Лика глазам своим не поверила, с характерной ручкой из бересты. Такой, как делал ее дед. Она машинально мыла тарелки, не отрывая взгляда от приметного ножа.

– Это неправильно. Я доведу тебя до отеля. – Антон отвлек ее внимание от подставки. – Вот только маме позвоню. Я всегда звоню ей в одно и то же время, иначе она волнуется.

– Звони маме, а я пойду. – Лика говорила ласково, как будто Таланов все еще был маленьким ребенком. – Антон, правда.

По его лицу была видна вся происходящая в нем борьба. Видимо, Антон Таланов был из тех людей, которые терпеть не могут навязываться.

– Ладно, – сдался он наконец. – Я и так сегодня злоупотребил твоим обществом. Тут действительно близко. Луша, так завтра я заеду за тобой в десять утра. Буду ждать на парковке у шлагбаума. Ты же не передумала ехать на кладбище?

– Конечно, не передумала, – заверила Лика. – Спасибо тебе. К десяти буду готова.