Стереть из памяти

Еще раз поблагодарив компанию и выбравшись на дорогу, Лика с Антоном двинулись по Курортной улице, чтобы вернуться к «Зеландии» другой дорогой. Почему они пошли именно этим путем, Лика не знала.

– Как ты думаешь, Спиридонов и Снегова захотят поговорить с этими парнишками? – спросила она. – Или это никакое не доказательство? Но ведь машина действительно была. Когда я услышала крик, было половина третьего. Машина проехала туда в два сорок. У меня как раз десять-двенадцать минут ушло на то, чтобы добежать до пляжа, увидеть тело и броситься за помощью. А потом загрузили тело и проехали обратно. И никаких камер на этом пути нет, преступник это отлично знал.

– Никакое не доказательство, – задумчиво ответил Антон. – То, что машина была, мы и так знаем. Но ни номера, ни цвета, ни модели. Так что это мог быть кто угодно. Как ты справедливо заметила, у меня Toyota RAV4. И у Влада Панфилова тоже. Просто у него черная, а у меня белая.

– Парнишка сказал, что машина была темная.

Антон снова усмехнулся.

– Ночью все кошки серы. Ему могло показаться. В темноте белая машина может казаться темной.

– А какие машины у всех остальных? – спросила Лика и затаила дыхание. – У Ермолаева, у Анны Марлицкой, у Благушина, у Эльмиры Степановны, наконец?

– У Анны и Эльмиры Степановны – не знаю. Я не уверен, что у администраторши вообще есть машина, но этот вопрос мы у Ирины выясним. Они общались, так что она, наверное, знает. А вот у ее отца как раз вишневый Chery Tiggo, а у Ермолаева, ты будешь смеяться, темно-синий Hyundai Tucson. Так что мы с тобой проделали гигантскую работу, нашли свидетеля и все равно ничего не узнали. Круг подозреваемых не изменился.

Он снова остановился, и Лика перевела взгляд с его лица на дом, перед которым они стояли. Участок, огражденный забором из деревянного штакетника, местами покосившегося, выглядел заброшенным. Внутри стоял деревянный, явно нежилой дом, окна которого были заколочены деревянными щитами, кое-где оторванными. На доме висела ржавая вывеска с каким-то старым, похоже еще финским, названием улицы. Не следившая за дорогой Лика не совсем понимала, где именно они находятся. Местность выглядела пустынной, запущенной и отчего-то зловещей.

– Что это за место? – спросила она внезапно дрогнувшим голосом.

– А это тот самый дом, где преступник спрятал тело Екатерины Панфиловой, – ответил Антон.

* * *

Дойдя до «Зеландии» и забрав машину, они вернулись к Антону. Дом встретил их пустотой и тишиной. Влад Панфилов исчез, оставив дверь открытой. Интересно, что это означало? Он ушел, потому что боялся разоблачения? Был уверен, что Антон и Лика обязательно что-нибудь найдут? Или просто оказался не в силах терпеть тишину и одиночество в чужом доме? И куда ушел?

Впрочем, от отсутствия Панфилова рядом Лика вдруг испытала облегчение. Подсознательно она все равно его побаивалась. Да и со всеми остальными вольными или невольными участниками этой истории она не могла чувствовать себя в безопасности. Это чувство дарил только Антон, и она то и дело бросала на него благодарные взгляды.

Позвонила Светлана, пригласила вместе пообедать. Они с благодарностью согласились, потому что готовить не хотелось, да и соседи были людьми хорошими. Зачем обижать отказом? День сегодня оказался прохладнее предыдущего, поэтому стол Светлана накрыла в доме, а не в беседке. Она сварила очень вкусную солянку, потушила в духовке курицу с мини-картофелем, приготовила оливье с языком и испекла фирменный яблочный пирог, цветаевский, как она его назвала, уверяя, что рецепт этого пирога изобретен знаменитой поэтессой.

Разговор за столом, естественно, крутился вокруг последних событий. Лика и Антон рассказывали все, о чем смогли узнать, Светлана ахала и прижимала к груди полные руки в милых ямочках, Николай крякал и налегал на наливку домашнего, разумеется, приготовления, которую его хозяйственная жена делала из растущей на участке черной смородины.

Лика озиралась по сторонам. Ей все казалось, что вот-вот в кухню зайдет дед, подмигнет ей, как делал всегда, сядет на свое законное место во главе стола. Странное ощущение, что она наконец дома, куда вернулась после долгого-долгого отсутствия, не отпускало. Что за магия места! Много лет она не вспоминала этот дом, всю свою жизнь здесь, как будто боялась прячущихся в глубинах сознания чудищ, способных вырваться и сожрать ее всю, целиком.

Сейчас чудища жалобно скулили в намордниках. Они оказались совсем нестрашными. А окружающая ее атмосфера – теплой и доброй. Лика была здесь на месте. Собой. Среди своих. И это ощущение наполняло ее какой-то невиданной доселе легкостью.

– Ой, Светлана, – вдруг вспомнила она. – Я же нашла фотографию Кати Панфиловой. Вы сказали, что сейчас ее и не узнали бы, мол, видели только совсем юной девушкой. Вот я и попросила у… В общем, нашла.