Стерх: Убийство неизбежно

Он открыл дверь, выглянул, Нюры в холле уже не было. Он открыл дверь шире, вышел и оглянулся.

– Разумеется, для леди, – проговорил все еще немыми губами. – Очень жаль.

Ему удалось даже выстроить на лице что-то напоминающее смущенную улыбку. Женщина, которая не сводила с него негодующего взгляда немного смягчилась.

– Ну, в общем-то, ничего страшного.

Стерх закрыл за собой дверь и почти побежал в неосвещенную часть холла, откуда можно было посмотреть на паркинг. Первое, что он увидел там, был ночной портье, тот самый прыщавый, что принимал их прошлой ночью. Теперь он нес за Нюрой ее сумку, и что-то щебетал, чуть наклоняясь к девушке. Золотозубого поблизости не наблюдалось, и Стерх решился.

Он почти добежал до выходной двери и выскочил наружу. Теперь стало видно, что у «Вольво», поставленной неподалеку от его «Нивы», в плохоосвещенной части площадки, стоял кто-то еще. Кто-то, кто принял сумку от портье и тут же уселся на водительское место. Потом дверца машины негромко стукнула, это Нюра разместилась на заднем сиденье. Потом мотор легко завелся, и «Вольво» плавно тронулась с места.

Стерх бросился к своей машине, отыскал ненароком прихваченные ключи, впрыгнул в нее, как летчик перед боевым вылетом. Повернул зажигание, снова, еще раз. Мотор мягко заурчал.

Когда он выруливал на улицу, он уже не сомневался, что «Вольво» свернула направо, в противоположную сторону от той, куда они ездили сегодня днем. Газанул, и уже через четверть минуты увидел огни впереди. «Вольво» двигалась не очень быстро, к тому же, иногда слабо ходила из стороны в сторону, видимо, Вика не лукавила, когда утверждала, что Митяша выпил почти две бутылки вина.

Скоро они выехали на какое-то шоссе, и машина Витунова повернула налево, на юго-запад. Перед Стерхом на миг мелькнул указатель «Бахчисарай», и сколько-то там километров. Потом дорога завиляла, как и все здешние дороги, проложенные, собственно, в предгорьях.

Стерх чуть расслабился, он даже позволил себе приблизиться к «Вольво» метров на двести. И вдруг понял, что с его машиной что-то происходило, что-то было не в порядке. Он поехал чуть медленнее, и понял, что «Нива» теряет скорость быстрее, чем он позволял ей. Он осмотрел уровень бензина – треть бака. Но что-то мешало ему набирать ход… Он еще раз пробежал глазами по приборам.

Температура зашкалила, стрелка чуть не ломалась, упершись в ограничитель. Тогда он все понял. Съехал на обочину, поставил на ручной тормоз, достал из дверного карманчика фонарик, отдернул ручку, выбежал, задрал капот. Ему в лицо ударила волна раскаленного воздуха, когда он открыл горловину радиатора, вместе с паром… Воды в радиаторе не было. Он наклонился ниже – болтик, позволяющий спустить воду, был отвинчен и лежал в какой-то грязной ямке сбоку.

Он закрутил его и погасил фонарик. Повернулся и далеко-далеко увидел красные огоньки машины Митяши, которая уходила все дальше. Через пару минут их вообще скрыла рощица деревьев, или верхушка холма. Стерх знал, что увидит их очень нескоро, если увидит вообще.

Глава 8

Было почти девять часов, когда Стерх вернулся в отель. Он чувствовал себя разбитым, словно всю ночь разгружал вагоны. Его внимание немного задержала группа новых туристов, которые весело разбирали вещи, шутили, смеялись и предвкушали отдых. Главной темой были, конечно, море и походы в горы. Стерх позвенел своим ключом от номера, и двинулся в сторону лифта. Золотозубый стоял прямо тут, и разговаривал с ночным портье. Их сходство, словно у братьев, бросалось в глаза. А может, они и вправду были братьями, решил Стерх.

– Доброе утро, – приветствовал Стерха золотозубый. – Как спалось? – Его глаза блестели совершенно невыразительно. – Мне кажется, не очень хорошо?

– Не так уж и плохо, – ответил Стерх, едва сдерживая злость. – Наблюдал восход солнца с гор.

– Ну, тогда ласкавый пан еще не привык к нашему климату.

– Допустима и такая версия.

Стерх вошел в лифт и нажал кнопку третьего этажа. Золотозубый остался в холле, кивнув с приятельской ухмылкой. Доехав, Стерх отправился к апартаментам Вики. Осторожно нажал ручку, вошел и остановился у открытой двери.

Шторы были так плотно задернуты, что оставалась только узкая полоска между ними, но света было достаточно. Он закрыл дверь и прошел дальше, Вика спала на широкой, как некогда говорили, французской кровати, глубоко закопавшись в перину и подушки.