Стерррва

— Вот так дела! Как же мы замерзли! Кофе! — выпалил Гарри, придвигая стул к столу.

Мама поспешила достать из шкафа две огромные кружки и налила им горячего кофе.

— Отлично, спасибо вам. — Люк обхватил кружку ладонями и стал вдыхать горячий пар.

— Малышка, ты где? — позвал Рэндалл в трубке.

— Я слушаю. — Мне стало как-то неловко продолжать разговор. — Ладно, пока… до скорой встречи.

— Великолепно. До встречи. Я люблю тебя, медвежонок.

— Гм. — Почему-то я ответила не сразу. — Я тебя тоже. Пока.

Я отключилась.

— Как же здесь красиво! — воскликнул Люк. — Разве можно увидеть такую красоту в Центральном парке? Вот что такое настоящая жизнь.

— Что ты такое говоришь! — резко оборвала я Люка. — Нам всем надо убедить маму приехать в Нью-Йорк! — Би с мамой ошарашенными глазами смотрели на меня. — И кроме того, у нас есть Метрополитен-музей, лучшие рестораны в мире. Что тогда вообще назвать настоящей жизнью?!

— Ты права, — примирительно согласился Люк, хотя и несколько озадаченный моей вспышкой. — Но как же хочется иногда, хоть немного свежего воздуха!

Я кивнула. Мне стало стыдно за себя. И зачем я заткнула рот Люку? Ведь он просто радовался. Радовался пребыванию в нашем доме!

— Я скоро приеду в Нью-Йорк, — пообещала мама, погладив меня по голове. — Ты же знаешь, как я люблю навещать тебя.

Интересно, как мамуля все это воспримет? Если поселить ее в комнате для гостей в квартире у Рэндалла, ей будет неловко за нас, хотя мамуля и не привыкла никого осуждать. К тому же я весьма смутно представляла наше традиционное многоборье (от «Энн из «Зеленых крыш»» до праздника чревоугодия — мороженого «Гарсия вишневый») в безликой, стерильной, гиппоаллергенной гостиной Рэндалла, начиненной наисовременнейшей аудио- и видеоаппаратурой.

— Что ж, время трубить сбор. Это причиняет мне боль, но вынуждена сказать, что нам, ребята, пора двигаться в аэропорт, — объявила мама. — Вот тебе, дорогая, немного еды на дорогу.

Она вручила мне огромную сумку, в которой лежал еще теплый, прямо из духовки, домашний банановый пирог, свежие фрукты, бутерброды с ветчиной и сыром, банка сока. Мы только-только позавтракали, но у меня уже потекли слюнки, глядя на всю эту вкуснятину, которой она от души нагрузила меня.

— Спасибо, мамуля, — пробормотала я, крепко обнимая ее. Как же мне не хотелось выпускать ее из своих объятий!

Глава 15 Сердце тьмы

— Карл. Это Вивиан, кукленок. Клэр Труман тоже на линии. Она будет делать пометки, так что ты можешь ничего не записывать, только сиди и слушай, малыш.

— Начало впечатляющее, Вив, — проскрежетал Карл Говард голосом заядлого курильщика.

Одна в своей каморке без окон, я подперла рукой больную голову. Неужели действительно не прошло и суток с тех пор, как я сидела за старым фермерским столом на нашей кухне, потягивала кофе, вдыхала аромат бананового пирога, который испекла мамуля, и слушала, как льется «Эта американская жизнь» из нашего старенького радиоприемника? Казалось, я уже целую неделю горю в этом аду, но на самом деле была всего лишь вторая половина понедельника.

Я вытащила мамин пирог из сумки и откусила маленький кусочек — в надежде вернуть себе ощущение радости. Но в ядовитом воздухе редакции и мамин пирог, казалось, пропитался ядом. Я выплюнула его.

— Клэр, ты там? — спросила Вивиан.

— Да, я слушаю, Вивиан. Привет, Карл.

Карл жил в Майами. И это именно он был тем «негром», который написал добрую половину наших книг. Незаурядный стилист, Карл обладал замечательным талантом на удивление точно перенимать манеру и интонации наших бездарных авторов-графоманов. Он, не переделывая сюжеты, умел так подавать их истории, как им, не обладавшим литературным даром, не написать. К тому же он работал с космической скоростью, что при рваном и вечно меняющемся графике публикаций в «Грант» превращало его в ценнейшего игрока нашей команды.

Я никогда не встречалась с Карлом, но однажды он неожиданно выручил меня из беды, срочно переписав очередную горящую книгу. Все редакторы в «Грант» имели немало поводов быть в неоплатном долгу перед этим талантливейшим человеком.

К сожалению, особам женского пола, хотя бы отдаленно привлекательным, Карл никогда не забывал долги. По слухам, они с Вивиан уже много лет были любовниками (но только когда Вивиан проявляла инициативу), поэтому интерес Карла создавал для нас только лишние сложности.

Сегодня целью нашей телефонной конференции было уговорить Карла немедленно приступить к написанию автобиографии Морган Райс. Это была целая история! Райс, рокерша-наркоманка и ходячий образец плохой девочки, которая лихо вышла замуж за знаменитого, но погрязшего в наркотиках рокера, который умер от передозировки на вечеринке по случаю дня рождения их четвертого сына. Она никогда не выступала публично и ничего не писала о смерти своего мужа, но теперь (за аванс с шестью нулями) согласилась изложить свою версию для печати. Само собой разумеется, книге предстояло произвести большой фурор.