Стерррва

Мне вспомнилось, как грубо я отказалась от помощи, когда моя мама попыталась упаковать мне сумку. Как резко разговаривала с Люком и Би, хотя они бросили все свои дела, чтобы съездить со мной в Айову. Как злилась утром, когда долго не закипал кофе. Как совсем перестала общаться с Марой. Месяцами не ходила в спортзал, а покупала еду за сорок пять центов в торговом автомате. И с Рэндаллом, с тех пор как стали жить вместе, мы провели вместе не больше трех часов.

— Пойду работать, — сказала Вивиан, устало махнув рукой в моем направлении, перед тем как продолжить путь по коридору. — Кто-то же должен здесь работать.

Я поймала свое отражение в мониторе: освещенная синим светом, тяжело осевшая фигура на крутящемся стуле, неухоженные волосы, кое-как скрученные в пучок.

А потом я увидела в стекле совсем иную картину: где-то там, за стенами редакции, лежал Манхэттен, яркий, живой, пульсирующий энергией и радостью.

«Пять месяцев, — уже в который раз повторила я, — осталось всего пять месяцев, и затем я вернусь к жизни».

Глава 16 История двух городов

— Спущусь через минуту, — выпалила я в трубку, без всяких формальностей отключила телефон и бросила его в косметичку. Я рылась в своей дорожной сумке, проверяя ее содержимое. Крем для загара и бикини — есть. Отвратительно флуоресцирующее платье от Лилии Пултцер (подарок Люсиль) — есть. Теннисная ракетка и экипировка — есть. Шорты, несколько чистых трусиков — тоже. Всё. Готова. Фу, осталось взять что-то из работы. Я схватила книгу Люка и направилась к двери. В последнее время это была единственная рукопись, на которой я могла сосредоточиться.

Как же я обрадовалась, когда Рэндалл неожиданно позвонил и спросил, смогу ли я уехать из Нью-Йорка на ближайшие выходные. В последнее время мы оба были сильно загружены на работе, виделись урывками после изнурительного дня, и у нас появился ритуал перекидываться безжизненными фразами, перед тем как коснуться подушки и погрузиться в сон. Хоть немного побыть вдвоем — вот уж точно, в чем мы отчаянно нуждались. Я пришла в восторг, когда он предложил это импровизированное бегство от рутины, и пусть приходилось плюнуть на часть работы, пребывание в романтическом уединении того стоило.

Потом, правда, выяснилось, что он хочет навестить родителей в Палм-Бич.

— Привет, малышка. — Рэндалл клюнул меня в щеку, когда я забралась в машину и уселась около него. — Немного понежимся на солнышке? Здесь погода просто ужасна. — Дождь заливал стекла его машины. Тоскливая ненастная ночь сменялась серым, сырым днем.

— Еще бы! — сказала я.

Мысль о том, что придется ехать к Люсиль, заметно охладила мой энтузиазм по поводу выходных. Я и так проводила с ней порядочно времени, когда она баловала нас своими неожиданными приездами в Нью-Йорк. Но в наших отношениях все еще чувствовалось напряжение. Для начала она стала осуществлять постоянный контроль за каждым кусочком, который я клала себе в рот, несмотря на то что из-за ежедневных стрессов я исхудала так, что на мне все висело. Я никак не могла взять в толк, какой смысл заходить в «Свифта», платить там сорок долларов за крохотный бисквит, а затем снимать верх, чтобы немного поклевать начинку.

А еще были походы за покупками. Я всегда думала, что люблю ходить по магазинам. Когда мы с Би только перебрались в Нью-Йорк, мы совершали набеги в «Блюмингдэйл» каждый раз после того, как зарплата поступала на наши счета в банке. Но с Люсиль покупки превращались в работу, к которой она относилась очень и очень серьезно. Ее великая миссия во время этих заездов в Нью-Йорк состояла в посещении Мэдисон-авеню и поиске нарядов, в которых она «отчаянно нуждалась»: костюмов от Шанель, платьев от Валентино, кашемира от Лоро Пиана. Мы набирали коробок от Маноло больше, чем могли унести вдвоем. Люсиль имела дисконтные карты в магазинах всех основных дизайнеров. Как-то раз в декабре за одну только вторую половину субботнего дня она истратила почти столько же, сколько я зарабатывала за год.

— Праздничные вечера, — пояснила она ворчливо.

Но сложнее всего дело обстояло с не слишком тонкими намеками Люсиль на мое будущее с ее сыном. Она основательно настроилась на наш брак, и это могло бы мне льстить, если бы она так не давила на нас.

— Какое из этих колец тебе больше нравится, дорогая? — невинно поинтересовалась она, когда мы остановились у витрины магазина Гарри Уинстона, где были выставлены кольца с бриллиантами.

— О, они все красивы, — уклончиво ответила я, чувствуя подвох.

— Хотя, я думаю, это не имеет значения, ведь Рэндалл унаследовал кольцо своей бабушки с бриллиантом в четыре карата… очень красивое. Таких в мире больше нет.

Я не нашлась что сказать. Мы с Рэндаллом никогда не обсуждали наше будущее, и, конечно же, я не была готова обсуждать его с Люсиль.

— Родители распланировали все выходные для нас, — рассказывал мне Рэндалл, поглаживая мое колено. — Завтрак в клубе «Бат энд Теннис», после ланча катание на яхте, потом мама надеется, что ты съездишь с ней по делам на Уорт-авеню.