Стертая

Вихрь паники внутри сменяется злостью. Я стучу в стену, пинаю и толкаю, снова и снова, и наконец наваливаюсь на нее. Сидеть здесь невозможно, слишком тесно; голые ноги и руки сбиты в кровь.

— Выпустите меня! — кричу я.

Открываю глаза. Два кружочка отраженного света смотрят на меня в темноте. Моргают. Себастиан?

Сажусь, включаю прикроватный свет. Себастиан рядом со мной на кровати, шерсть торчком, хвост распушился, и на моей руке набухает красным аккуратный ряд ровных царапин.

— Ты меня разбудил? — шепчу я и, осторожно протянув руку, глажу его по спинке. Возможно, это он спас меня от отключки. Почувствовал что-то или цапнул только потому, что я ударила его во сне?

Шерсть вскоре ложится; Себастиан устраивается рядом, вытягивается и урчит. Сердце замедляет бег, уровень поднимается от 3 почти к 5, но я не закрываю глаза. И не выключаю свет.

Я боюсь темноты.

ГЛАВА 25

— Колесница подана, — говорит с поклоном Джазз.

Поскольку одним из условий сделки, согласно которой Эми разрешается видеться с Джаззом, является присутствие на их встречах третьего, кататься на школьном автобусе с Беном мне больше не светит. Я забираюсь на заднее сиденье.

Ремня безопасности нет. Эми и Джазз садятся впереди, и я вздыхаю и внутренне подбираюсь. Джазз выезжает со школьной стоянки на главную дорогу, но через некоторое время сворачивает на проселок. Так мы что, домой не едем?

— Кайла, у меня для тебя сюрприз, — сообщает Джазз, глядя в зеркало заднего вида. Дорога его интересует меньше.

— Осторожно! — вскрикивает Эми, и он резко тормозит — дорогу переходит стадо овец. Фермер и его пес выражают недовольство сердитыми взглядами; сами же овцы шествуют через дорогу неспешно и бесстрастно.

— Ух ты. — Джазз посылает фермеру безмолвное «извините» и машет рукой, торопя овечек.

— Что за сюрприз? — спрашивает Эми, когда мы снова трогаемся с места.

— Мак нашел старый ремень безопасности для заднего сиденья.

— Ура! — говорю я с искренним чувством, мысленно умоляя Джазза остаться на дороге.

После едва не случившегося инцидента с овцами Джазз ведет себя немного осторожнее. Тревожная ночь и последующие попытки не уснуть на занятиях оставили меня без сил. Веки снова и снова ползут вниз, и стоит им только сомкнуться, как я ощущаю себя замурованной в кирпичной башне. Голова в очередной раз опускается на спинку переднего сиденья, и в голове начинают кувыркаться уже привычные образы: памятник с вырезанным на нем именем Роберт Армстронг, тесная башня...

— Держись, не засыпай, — говорит Эми, и я вздрагиваю.

— Вот видишь, — вставляет Джазз, — водитель не так уж плох, если пассажир может уснуть.

Мак вытаскивает из машины заднее сиденье.

— А что, если мы пока прогуляемся? — Джазз подмигивает Эми и со значением смотрит на меня. — Конечно, если ты устала...

— Вид у тебя и впрямь измученный, — подхватывает Эми. — Мы недолго.

Они направляются к отходящей от дороги тропинке.

— Не хотите брать меня с собой, так прямо и скажите, — обиженно бросаю им вслед я.

Мак выглядывает из машины и смеется.

— Выпей чего-нибудь, если хочешь.

— Нет уж, спасибо, — говорю я, помня о домашнем пиве, которым он угощал меня в прошлый раз.

— В холодильнике есть что-то полегче, — ухмыляется он, как будто знает, о чем я подумала. — В любом случае иди в дом. Перекуси, если захочешь. Включи телик. Они так быстро не вернутся. — Он снова смеется.

Другими словами, не стой над душой, пока я разбираюсь с этой грудой ржавого железа.

Ну и ладно. Я иду в дом. В холодильнике действительно обнаруживаются напитки, вполне невинные в сравнении с теми бурыми бутылками в буфете. В перерыве на ланч я пробежала несколько кругов и теперь чувствую себя по-настоящему голодной. Бен составил мне компанию и даже не спрашивал, что случилось. Может, ему надоело задавать вопросы, на которые я не отвечаю.

Нахожу сыр и неровно нарезанный — тоже домашний? — хлеб. Высовываю голову за дверь и кричу:

— Сэндвич хочешь?

— Конечно, — доносится из машины. — Сейчас буду.

Готовлю сэндвичи. Хотя и не большая поклонница, включаю телевизор и быстро перещелкиваю с канала на канал, благо их всего три. По Би-би-си-1 идет какое-то тупое комедийное шоу с закадровым смехом, смысл которого от меня ускользает. На Би-би-си-2 садоводческая программа, посвященная увеличению производительности. Би-би-си-3 рассказывает о новостях и погоде. Осенью ожидается хороший урожай. Потом показывают Лондон. Снимали в том числе и на улицах, по которым я проезжала по пути в больницу и обратно, но сейчас их не узнать. Не видно, например, выгоревших зданий. И охранников.

— О чем задумалась? — На пороге стоит Мак.

— Знаешь, я была на этой дороге, но по телевизору она выглядит иначе: чище, аккуратнее. По-другому.

Мак вскидывает бровь. Садится.

— В новостях предпочитают показывать красивые места и довольных людей.