Стерва

Слушание дела было назначено на одиннадцать часов. Нужно было прийти пораньше, чтобы успеть разведать обстановку, но мне так не хотелось вставать. В последнее время по утрам у меня участились головокружения. Видно начал сказываться стресс, в который я сама себя загнала.

С того самого вечера неудавшейся свадьбы, я Тайсона не видела. Все переговоры вели нанятые нами адвокаты. Ха, Чейз уверен, что имеет в штате лучших в мире юристов. Он и понятия не имеет, что мошенницы вроде меня никогда не станут так рисковать, не имея за спиной надёжного тыла. Мои адвокаты, которым я всегда щедро плачу, готовы по команде "Фас" разорвать на части любого. Тот факт, что у нас не было брачного контракта играл мне на руку, пятьдесят процентов состояния моего супруга принадлежали мне. Но, мне было этого мало. Что мне деньги? За годы своей деятельности, я сумела сколотить весьма немалое по любым меркам состояние, которое сумела удачно вложить в ценные бумаги. Деньги Тайсона меня не интересовали. Я хотела, чтобы он страдал душевно. Хотела, чтобы он ни есть, ни спать не мог. Мне нужно было, чтобы он ежедневно сожалел о том, какую боль мне причинил своими действиями.

Да, Донна не подвела. Очнувшийся поутру, ещё окончательно не пришедший в себя Тай испытал шок, когда вместо любимой жены увидел сидевшего в кресле брата. Тот не произносил ни слова, лишь продолжал гневно сверлить взглядом.

Подружка невесты к тому времени благополучно убралась, не забыв сделать пару пикантных снимков, которые мы могли бы с успехом предъявить в суде.

Тай искал меня. После того, что он узнал от брата, он всё ещё надеялся на то, что мы с ним сможем поговорить и объясниться. Однако все его попытки оказались тщетными. Меня он найти так и не смог. И сегодня, когда его официально вызвали в суд, мы, наконец, сможем увидеться.

К выбору сегодняшнего туалета я подошла с особой тщательностью. Брючный костюм цвета индиго отлично подчёркивал мои формы, и прекрасно сочетался с рыжеватыми волосами, которые я свернула в небрежный узел, оставив выпущенными несколько лёгких прядок. Дымчатые тени добавляли глубину синим глазам, и приковывали к ним внимание. Никаких ярких оттенков румян и помады, в этот день я собиралась произвести впечатление оскорблённой, но, в то же время и элегантной леди. Я знаю, что братья Лоутоны постараются изобразить меня, как авантюристку, охотницу за деньгами, и я собиралась разбить их теорию начисто.

Когда до назначенного срока оставалось ровно пять минут, я в сопровождении Катьки и двух своих адвокатов гордой походкой вошла в зал. Краем глаза я уловила движение слева от себя. Бьюсь об заклад, это был Тай. Наверняка хотел со мной поговорить. Словно тигрица, защищающая своего детёныша, Катерина тут же выпустила когти. Вытянув вперёд руку с длинными алыми ноготками, она злобно прошипела:

– Держись подальше от моей сестры, урод. Никогда, слышишь, никогда не смей даже воздухом с ней одним дышать!

Я не смотрела на мужа. Но волны гнева, исходящие из него, в данный момент не уловил бы разве что камень. Ещё миг, и он бы наплевал на мою сестру и попросту отпихнул ее в сторону, но в этот самый момент в зал вошла судья, и Тайсон вынужден был вернуться на своё место.

Мужчины! Говоря о мужской дружбе, вы совершенно упускаете из виду такую вещь, как женская солидарность. Ещё неделю назад, когда я узнала, что наше дело будет рассматривать судья Картер, я попросила своих юристов накопать исчерпывающую информацию о ней. Бедняжка. Несколько лет назад она сама пережила весьма болезненный развод, муж изменял ей с молоденькой помощницей. Как вы думаете, чью сторону она должна была взять в такой пикантной ситуации?

О да, конечно, меня пытались выставить мошенницей, аферисткой… Только где доказательства? Неужели мои оппоненты рассчитывали на то, что мои прежние клиентки придут, и расскажут в суде, как я помогала им облапошить своих мужей? Несмотря на громкие заявления, предоставить им было нечего. Тем хуже для них, и тем лучше для меня. Сделанных Донной снимков, её признательное показание и "искреннее" покаяние, а также почти настоящие слёзы разочарования и обиды в моих глазах сделали своё дело. Меня признали пострадавшей стороной, и половину огромного состояния моего мужа посчитали достаточной компенсацией за моё унижение.

Всё время, что длилось заседание, Тай молчал. Он больше не пытался делать какие-либо заявления. У меня возникло ощущение, что он сам наказывал себя. И, даже тогда, когда его брат стал протестовать против решения судьи, Тай лишь положил руку поверх запястья Чейза, и не поднимая глаз прошептал:

– Я согласен. Отдайте ей всё!

Боже, какое благородство! Прямо агнец Божий, не иначе. У меня даже желание праздновать победу как-то отпало.

Не глядя в его сторону, я кивнула адвокату, подавая знак к дальнейшим действиям. Тот поднялся, и, прокашлявшись, заявил: