Стерва

— Всего два? Мало для такой оравы. Тем более джигиты вина не пьют, им Коран запрещает потреблять продукт из винограда. А вот о спирте Магомет не говорил…

Маша подвела его к нужной двери. Астахов вытащил связку ключей.

— Вот этот, — ткнула она пальцем в один из них. — Открывай.

Голован открыл. Мария первой вошла в помещение, схватила бутылку.

— Откупорь! — потребовала она.

— Зачем сейчас? — удивился Астахов. — Накрой прежде стол, закусок приготовь, я отряжу людей в помощь…

— Неужто горцы станут выполнять женскую работу на кухне? — спросила Маша насмешливо.

— Горцы не станут. Но есть еще шестеро моих ребят. Двое охраняют Алексея, четверо помогут тебе.

— Все равно откупорь! Водки хочу!

— Нечего! — прикрикнул Астахов. — Ты и так уже… Протрезвей. Тебе еще готовить.

Маша покорно опустила руку с бутылкой.

Стол накрыли на первом этаже, в самой большой комнате. Она, собственно, и предназначалась для застолий. Алексей, видимо, надеялся, что когда-нибудь сможет использовать свое горное убежище в ином качестве. Мария помнила, как однажды он фантазировал на эту тему: избавимся, мол, от преследования Голована да создадим здесь гостиницу для охотников. Махкам будет за егеря, а мы — всегда при куске хлеба с маслом.

Часа через три приготовления закончились и Голован, уже чувствующий себя тут хозяином, пригласил всех к столу.

Пока продолжалась стряпня, Астахов осмотрел дом. Он решил создать в этом вовремя подвернувшемся «дворце троллей» постоянный склад для хранения больших партий наркотиков. База из Лешкиной «виллы» получится шикарная, рассуждал Голован, — место укромное, а слабо охраняемая российская граница относительно близко, Переправлять отсюда наркотики не составит труда.

Горские обычаи запрещали женщине сидеть за одним столом с мужчинами. Однако Маша была русской, поэтому Голован усадил ее во главе стола, рядом с собой. Впрочем, это не снимало с девушки обязанностей хозяйки — она должна была при необходимости менять блюда и бегать в подвал за водкой. Так велел Астахов, чтобы не очень шокировать своих диких кавказских друзей.

Когда все расселись, Мария наклонилась к Головану.

— Налей мне водки в бокал, — попросила она. — Хочу напиться.

— Не валяй дурака, — ответил Астахов, раздражаясь. — Ты должна людей обслуживать. А потом, мужчины, как видишь, пьют из рюмок. Нечего тебе выделяться.

— У меня очень крепкая голова, ты же знаешь, — вздохнула девушка. — Тогда хоть тосты поднимай почаще.

— За этим дело не станет, — успокоил Петр Васильевич. — Все же мы на Кавказе.

Но первый тост Голован произнес сам.

— Друзья! — сказал он. — Наша операция завершилась полным успехом. Теперь давайте забудем взаимные обиды, потому что нам вместе предстоит работать и работать. Никакая вражда между нами недопустима. Кто со мной согласен, поднимите свои рюмки!

Все подняли рюмки и выпили. И Маша тоже.

Пили много — тост следовал за тостом. Мария уже несколько раз бегала в подвал за добавкой. Несмотря на то что она хлестала спиртное наравне с мужчинами, пьянела не быстрее их.

— Петр! — обратилась Маша к Астахову, вернувшись в очередной раз из подвала. — Там часовые скучают. Они очень просили меня задать тебе один вопрос: может, ты разрешишь им тоже выпить? Двери в подвале крепкие, а Разор скован, никуда он не денется. Да и парни-то сильные, не свалятся…

— Их через два часа сменят, могли бы и потерпеть! — жестко ответил Голован.

— Как скажешь, — потупилась Маша. — Я только передала их просьбу. Конечно, Лешку надо бояться даже беспомощного, он такой, ты прав…

— Кто это его боится?! — Астахов вскинул голову. — Я, что ли?!

— Я этого не говорила, Петр… Это я его боюсь…

— Тебе нечего бояться! Двери там действительно крепкие, ключи у меня, а уж я-то не закосею! Вот что, дай-ка ты и впрямь водки часовым. Пусть расслабятся ребята. Но предупреди: чтобы с поста ни ногой!

— Конечно. Слушай, Петр… — Машино лицо вдруг приобрело испуганное выражение. — Я вдруг вспомнила: Разор утверждал, будто ты назначил огромный выкуп за мою поимку и за его голову. Говорил: поэтому, мол, нам нельзя пока возвращаться в Россию. Ты действительно назначил?

— Да. Ваши фотографии имеются у всех дружественных мне лидеров крупнейших группировок страны. А дружу я пока с большинством и ни с кем сейчас не воюю. Так что Разор рассудил верно.

— А как же мы поедем домой? Тебя знает в лицо далеко не каждый рядовой бандит. А меня могут узнать и попытаться похитить. Опять начнется стрельба, от которой я так устала, такого страха натерпелась…

— Не волнуйся! — самодовольно усмехнулся Астахов. — Я уже об этом подумал. И звонил Мудрову по радиотелефону — спутниковая связь. Выкуп отменен. Сейчас Андрей наверняка обзванивает всех, кого надо. Через день-два вся блатная Россия будет знать: любовница Голована возвращена хозяину, денег за нее не получишь. И никто не станет дергаться.

— Ой, как здорово! — совершенно по-детски захлопала ладошками Маша. — Скажи, а ты действительно меня любишь… Петя? — Она чуть понизила голос, произнося его имя.