Стерва

— Наша детдомовская врачиха… Однажды старшие пацаны нажрались этой гадости… Где-то на вокзале цистерну вскрыли и притащили… Перетравились все, козлы… Их в больницу… А врачиха, добрая душа, собрала нас всех в актовом зале и рассказала о метаноле… Знала, какой мы есть контингент… Я эту ее лекцию очень внимательно слушала… Потом к врачихе подошла, вопросы разные задавала… Мне тогда панель светила… Я и разрабатывала план, как со временем отомстить подонкам-сутенерам, чтоб самой в живых остаться… Тогда не пригодилось… Пригодилось сейчас…

— Почему ты мне раньше не говорила?

— Держала про запас. Именно на такой случай… Ты ведь не позволил бы мне рисковать собой. И догадался бы, что я задумала, если б знал… Я тоже умею сенца подстелить, когда представляю, где могу упасть! Не один ты такой умный, Лешенька!

— Но как же ты умудрилась не отравиться?!

— Очень просто… Прежде чем впустить их в дом, я напилась подсолнечного масла и вина… Обычный спирт нейтрализует метанол, а уж масло — тем более. А потом… Петр велел мне прислуживать за столом, я уверена была — он так и сделает, он же с джигитами, я его знаю… И что он пьянку захочет устроить, была уверена… Так вот, я бегала туда-сюда, то в подвал за водкой, то на кухню за жратвой… Побегу — а по дороге в сортир, два пальца в рот и — хоп! Хорошо, ты стены сделал толстые, никто не услышал моих упражнений… Вывернусь наизнанку — и снова масла, снова вина… Вот и жива…

— А почему они стреляли?

— А!.. Когда у них уже начиналось… Ну, рвота, боль в животе, все эти метаноловые прелести… Только-только началось, я знала, когда начнется, следила за временем. Выхватила у Петра ключи из кармана и бежать на улицу. Тут они догадались, да поздно. Выпили не меньше чем по две смертельные дозы… Плохо им. Стали палить наугад в окна… Да я спряталась в зарослях, сбоку от дома, где меня не достать…

— Часовые пытались вскрыть эту дверь автоматным огнем.

— Знаю. А ключ-то был у меня! Тебя хотели кончить, гады! А ключ у меня! — повторила Маша торжествующе. И вдруг начала валиться вперед и вбок.

Алексей подхватил ее на руки, не дав упасть.

— Леша… — прошептала Мария. — Я могу ослепнуть… И сдохнуть еще могу… Мне надо промыть желудок… Клизмы у нас нет?

— Клизмы нет. Но придумаем что-нибудь! Шланг я найду, придумаем!

— И еще… Я должна быть все время пьяной… Обычный спирт выводит метанол из организма… Спаси меня, Леша!

Он понес легкое тело девушки к выходу. Вдруг Маша вскинула руки и обняла Алексея за шею.

— Да, Леша… Петр звонил по спутниковой связи в Москву, Мудрову. Так вот… Нас с тобой больше никто не ищет… Мы свободны!

Сообщение о расстреле в московском элитном ночном клубе «Glad monkey» («Довольная мартышка») десяти ведущих фигур знаменитой Центральной группировки прошло через все средства массовой информации. Но осталось почти незамеченным широкой публикой — мало ли московских бандитов постоянно делят сферы влияния, отстреливая, взрывая, травя друг друга? Плевать на них, туда и дорога…

Лишь двое оперативников РУОПа, капитан и майор, непосредственно занимавшиеся этим делом, обсуждали происшествие достаточно заинтересованно.

— Как думаешь, кто наехал на людей Голована? — спросил капитан майора.

— Даже представить не могу, — задумчиво отозвался тот. — Астахов ни с кем не воевал, и вообще был хитрый лис… Вот куда он сам делся? Сгинул, как в воду канул. У него недавно любовницу украли, некий Разоров постарался, личный телохранитель Петра Васильевича…

— Да, я тоже слышал. Этот Разоров числился коммерческим директором фирмы, которая официально прикрывала основную деятельность Центральной.

— Верно, он. И на него у нас ничего нет. То есть вообще ничего. Берег паренька Астахов. А тот ему свинку подложил.

— Слыхал я, что Алексей этот — профессиональный киллер.

— Точно. Я тебе больше скажу. Мне начальство сегодня вручило вот что, — майор достал из стола объемистый пакет.

— Что это? — спросил капитан.

— Подробное описание деятельности Центральной группировки. С таким материалом мы ее прихлопнем как муху. Будут у нас и доказательства, и улики. Тем более банда сейчас полностью обезглавлена. Если Астахов не объявится, конечно. Но сдается мне, что он не объявится.

— Почему?

— Видишь ли… — Майор побарабанил пальцами по столу. — Я прочитал это, — он хлопнул ладонью по пакету, — от корки до корки. И здесь нигде ни единым словом не упомянут Разоров. А люди, которые могли бы его обвинить, перебиты в «Мартышке». Соображаешь?

— Да, да… Значит, стрелял он? И сведения — от него?

— Возможно.

— Будем искать?

— Нет смысла. Следов он не оставил и наверняка имеет железное алиби. Группировку сдал. Вероятно, хочет завязать. И Голована, я уверен, он прикончил. Хороший человек, зачем тревожить? Тем более что посадить, даже довести до суда все равно не сумеем. А потом, мне ни капли не жалко убитых — Мудрова и остальных. Давай лучше займемся головановской «братвой» — следуя вот этим указаниям, — он опять хлопнул ладонью по пакету. — Здесь судебная перспектива — выше крыши…