Стервам слова не давали

– Да вообще ни при чём. Просто так случилось и всё. Если честно, то уже на следующее утро я сожалел об этом. Не в том плане, что она была мне не нужна, просто Машка человек такой, которого обижать не хочется. Открытая, честная, хочет добиться в жизни чего-то лучшего. И вообще, идеальным выходом для меня на тот момент казалось исчезнуть из её жизни так же внезапно, как и появился, мне казалось, что она влюблена и успела себе не весь чего напридумывать. Но просчитался: она очень умная, вот, как ты. – Филя подтянул меня ближе и чмокнул в щёку. – Сама дружбу предложила. Я, конечно, сопротивлялся как мог, но потом втянулся и уже не представлял жизни без неё. И я сказал тебе про сестру, так это практически правда, если исключить тот единственный эпизод. И, что удивительно, тебя она не облаяла, а сидела вон, улыбалась, это показатель.

– Специально познакомил?

– Нет, но познакомить собирался – мне важно её мнение. Не в том плане, что она говорит «нет» и я соглашаюсь, а в том плане, что она должна быть в курсе, что в моей жизни теперь всё иначе. Добавлю ещё… я такой, какой есть, только благодаря Маше. В тот момент, когда от меня отвернулись друзья и родственники, она осталась рядом, единственная захотела помочь и это для меня многое значит. Люди вокруг меняются, а Маша всегда остаётся на своём месте.

– Тебе с ней повезло, у меня таких друзей нет.

– Это да. Слушай, поехали к тебе, что-то мне здесь уже неуютно. – Филя обнял меня одной рукой, подтягивая за шею ближе к себе, щёлкнул по кончику носа ножкой бокала, чем заставил улыбнуться.

– Вообще-то это твой дом.

– Дом, где нет тебя? Нет, так не пойдёт. Лучше к тебе.

 Не знаю, что именно заставило Филю уехать, то ли разговор о прошлом и о Маше, то ли, действительно, его менее обжитая холостяцкая квартира после моей тёплой и уютной, не привлекала. В любом случае, мы отправились в ночь на другой конец города, где нас поджидал приятный, а может, и не очень, сюрприз, в виде моей мамы.

– Сюрприз! – Так и сказала она нам, встречая в тёмной комнате.

 Мама сидела без света, с бокалом привезённого из Италии вина, попутно покуривала тонкие женские сигареты с вишнёвым ароматом, а когда ввалились целующиеся как школьники мы с Филей, сделала соответствующие выводы.

– Мама?

– Э-м…

– Изольда. – Как пиранья улыбнулась она Филе на его невнятное мычание.

– Филипп.

– А по отчеству? – Не спуская планки превосходства, продолжала наступать она.

– Для вас можно без отчества.

– Лариса, это кто? – Верх небрежности и невоспитанности, в виде простецкого тычка пальцем в сторону моего мужчины.

– Мама, это Филипп, он…

– Только не говори, что он твой молодой человек.

 В принципе, я настолько привыкла к моей маме, что стоять и переминаться с ноги на ногу, пока она ведёт атаку, давно перестала, поэтому дёрнула Филю к дивану, а она продолжала сокрушаться.

– Мужчина, сколько вам лет? Я это к тому, что моя девочка не будет следить за вашим кардиостимулятором. Лариса, что он молчит? Пульс пощупай. В его возрасте волноваться вредно.

– Мама. С чего ты взяла, что он старый. Филя, тебе сколько лет?

– Тридцать шесть. – Пока ещё не улавливая смысла происходящего, на автомате ответил он, а я ведь и не знала, но мама как всегда вовремя.

– Кошмар, Лариса, где ты их берёшь? То задохлики, что без слёз не взглянешь, про последнего я и вовсе молчу, такое чувство, что он работал мумией в музее древностей. А этот лось, так, вообще, нет слов. Ты его прокормишь? Смотри, чтобы не было как в том анекдоте.

– Мама, давай ты не будешь рассказывать нам тот анекдот.

– Почему же? Очень познавательный, там в конце так и спрашивается: «… а стоит ли держать дома целую скотину ради двадцати граммов колбаски?». Филипп, вы, пожалуйста, вынырните из-за Ларочкиной спины, я не вижу вашего лица.

 Я обернулась, а Филя и впрямь спрятался, оказалось, давится от смеха, Правда, это первый раз, когда на маман подобная реакция.

– Изольда, а вы не предполагали, что у нас с вашей дочерью любовь? – Переборов смех, серьёзно заявил Филя, действительно выныривая из-за моей спины.

– Любовь? – Мама натурально расхохоталась. – Вы на себя в зеркало давно смотрели? Морда кирпича просит, бычара, раза в три больше Ларочки, дряхлеющий на глазах, а всё туда же, любовь… Филя, а вы не выступаете на сцене в комедийном жанре?

– А вы?

– Я выступаю на арене с тиграми.

– Филя, – вступилась я за… раз уж он настаивает, то за любимого, – не обращай внимания, просто у мамы последний муж был моложе меня.

– И куда же он делся, Изольда?

– Пал смертью храбрых, чего и вам ожидать следует. Кстати, пока вы ещё в здравом уме, оповестите, будьте так любезны, вы собираетесь жениться или предпочитаете матросить?

– Мне обязательно отвечать сейчас?

– А вы хотели сделать это, когда Лариса сменит троих? Скажу по секрету, будет поздно.

– А вы у каждого потенциального жениха об этом спрашиваете?

– А вы считаете не стоит? Я была замужем восемь раз, и всегда меня упрашивали. На Ларису же никакие уговоры не действуют, поэтому договариваться нужно со мной, а я не люблю нерешительных мужчин.

– А зачем вам такой дряхлый зять?