Стервам слова не давали

 Ответить я не успела, псих бросил трубку. Который раз названивает мне, требует чего-то. То боксерскую грушу они размолотили и из неё посыпался песок, то казённые перчатки изгрызли, то травушку-муравушку вытоптали у крыльца. Мне всё время кажется, что этот директор просто жаждет со мной познакомиться, пообщаться, так сказать, в дружеской неформальной атмосфере. Всё дело в том, что Андрей мой сам записался в эти спортивные секции обманным путём выудив мои подписи в согласии на тренировки, знает ведь, жук, что я не читаю писульки его классного руководителя и готова подписаться под чем угодно, только бы не дёргали. Хотите жалюзи во всех кабинетах – пожалуйста, кондиционеры? Да не вопрос. И дело не в том, что я не интересуюсь жизнью сына, всё, что мне нужно, а именно: что Андрюша не пьёт, не курит, презервативами пользуется и ни на какие компромиссы не идёт, слабого не обидит, а сильного готов в любой момент вызвать на серьёзный поединок. За свои косяки расплачивается собственными средствами, а всё, что касается школьных занятий, знает на отлично. И дело здесь не столько в воспитании, сколько во взаимном доверии и принятии самостоятельности другого. Он знает, чего хочет от жизни и как этого добиться, я знаю, как помочь ему и что в моих силах повлиять на его решение, всё остальное – проблемы повседневные и решаемые. Мухи отдельно, котлеты отдельно – принцип нашей с ним небольшой семьи.

—Что там случилось?

—Опять в спортивную секцию вызывают, что-то Андрей накуролесил.

—С тобой съездить? – Нехотя подал голос Лёня, но я сегодня добрая, отказалась.

—Сама, всё сама. Вдруг моя судьба решиться, а тут ты, свидетель. Я, если ты помнишь, при свидетелях не люблю.

—Тогда езжай, я здесь всё проконтролирую.

—Ох, и что бы я без тебя делала?.. Контролёр.

 Так как в этой школе я никогда не была, и адрес здания, которое находится во дворах помнила смутно, пришлось покрутиться. Немного потасканный фасад, трава... смотри ты, действительно вытоптанная, толстенный вахтёр, курящий на входе. Несколько автомобилей элит-класса на стоянке. Интересно, какой из них директорский? Попробовать себя в догадках мне не дали, настороженный взгляд вахтёра, который даже пепел стряхнуть забыл, так бдел на рабочем месте, завидев злостного нарушителя границ, то бишь меня.

—Здравствуйте! – Громко поздоровалась я, опасаясь, что вахтёр может оказаться глухим.

—Добрый день. – Совершенно спокойно, в нормальной тональности отозвался тот и мне сразу стало легче.

—Меня вызвал директор вашей конторы на свидание. Куда пройти?

—На свидание? Х-м, ну, ну. А который из нарушителей ваш?

—А что, их несколько?

—Двое. – Пожал плечами вахтёр, а я задумалась.

—Мой тот, который выше.

—Андрюха что ли? Хороший малец. А что же отец не приехал? Батька у парня кремень, оно сразу видно. За первым так сразу отец явился, с полчаса уже брюки просиживает, только вас и ждут.

—А что же вы тогда меня допрашиваете, если, как говорите, ждут?

—Интересно стало, что такая мадама в нашем захолустье делает.

—За мадаму, конечно, спасибо, но куда всё же пройти, раз уж меня ждут?

—А прямо по коридору до самого конца, там и кабинет директора. Все там собрались, шумят что-то, может, вы их успокоите. При даме-то, вроде как неприлично ругню разводить.

—Это да, это вы правы. Спасибо.

 Батя кремень, ага, и вы этого кремня только что воочию видели, дяденька вахтёр.

 Стараясь не всматриваться в многочисленные настенные фотографии, я, цокая каблуками, которые даже меня в оглушающей тишине раздражали, уверенно шагала навстречу неизвестности. Кубки, почётные грамоты с золотым теснением, многие из которых мой Андрей и добыл, украшали длинный коридор, и, по совместительству, комнату славы. На соревнованиях я бывала частенько, когда график позволял, а вот так, в закулисье побываю впервые. По шуму, который доносился из-за директорской двери, я и так поняла, где меня ожидали. Кричал при этом, только сам директор, его противный голос я узнала сразу, поэтому эффект неожиданности решила не откладывать и шибанула дверь со всей силы, да так, что та от стены отлетела, открываясь, и едва не пришибла ещё и меня, на обратном ходу. В воцарившейся тишине я видела лишь одно противное лицо и была уверена, что не ошиблась.

—Ну, это вам пустышку в слюнявый ротик заложить надобно? Или там что-то про подтягивание ползунков было, вы как-то не вдавались в подробности?

 Пока ошарашенный директор смотрел на меня как на новые ворота, я прошла вглубь кабинета, уселась на его стол и, не отпуская взгляда, продолжила.

—Ну, не молчите, только что так яро распинались. А теперь-то чего? Какули в подгузник закатились? Так я их быстро вытрясу, не боись.

—Вы... вы кто такая? Я вас не вызывал. – Отходя от моей нескромной наглости просвистел он сорванной от крика глоткой.

—Как раз меня вы и вызывали. Вон, мой оболтус сидит.

 Глянула на сына. Скривилась, оценивая багровеющий синяк под левым глазом, разбитую губу и ещё один синяк, на скуле, плавно переходящий в тот, о котором я сказала ранее.