Стервятники звездных дорог

Алекс прикинул, как можно пробраться в автономный отсек. Просто так, на всякий случай. Мышцы отозвались возмущенным криком боли – они требовали отдыха. Сутки на сон как минимум. Это вполне устроило бы тело пилота, насильственно вырванное из ледяного сна и еще не восстановившее силы. Но Моруа постарался не думать об отдыхе. Он в принципе представлял, как можно добраться до отсека военных – по внешней обшивке. Если вояки не установили охрану и не построили дополнительные ловушки, то ремонтный катер сможет пробраться к внешним сегментам третьего сектора и вскрыть обшивку. Потом можно спуститься по техническим палубам вниз, к командному пункту, и постараться разбудить военных. В принципе это осуществимо. Вот только такая операция займет массу времени – дня два, не меньше, ведь надо расконсервировать катер и подготовить команду. А времени у них нет. Совсем. Быть может, поднять вояк удастся после прыжка, когда корабль выдохнет последние энергетические ресурсы в один заход и прибудет к точке назначения – тогда у них будет полно времени. Если они уцелеют. До прыжка еще надо дожить, и если он сейчас не поднимется и не поможет тем, кто продолжает заваривать люки ремонтных ходов, то никакие военные их не спасут.

Застонав, Алекс перевернулся на живот и неловко поднялся на ноги. Скафандр с жестким каркасом был на редкость неповоротлив, но зато прочен. Моруа чувствовал себя черепахой и порой сильно жалел, что натянул на себя это чудовище.

Подхватив коробку ремонтного комплекта, он зашагал к платформе, что должна была поднять его на верхние палубы. Все мышцы болели, в голове стоял гул, но Алекс запретил себе думать о сне. У самой платформы он остановился, выругал себя за забывчивость и подключился к каналу общей связи экипажа. Он выключил связь час назад, когда в эфире стало слишком шумно. Амир смог разбудить все вахты, что находились на четвертой палубе, – восемнадцать человек. И все они взялись за дело, переговариваясь по общему каналу. Сначала Алекс был очень рад слышать новые голоса, но потом чужие разговоры стали отвлекать от работы. Каждый из пробудившихся норовил расспросить Моруа о том, что случилось в трюме, – ведь сейчас он оставался единственным свидетелем катастрофы. У Алекса просто не было времени, чтобы рассказывать каждому, что он видел. Поэтому пилот отключился от общей волны и погрузился в работу с головой. Но сейчас ему нужно было знать, что происходит на борту «Эдема». Быть может, его помощь пригодится в другом месте.

Общий канал связи отозвался громким шорохом. Алекс немного подождал, а потом попытался настроиться на него еще раз. И вновь – только помехи, словно работа какого-то механизма заглушает волну. Ни одного голоса, ни одного звука – только треск и шорох.

Моруа вцепился в искореженные перила лифта и запрыгнул на платформу, едва не своротив пульт управления. Он хлопнул по рычагу, отдав приказ на подъем, и опустился на колени, стараясь не свалиться на бок.

– Эван! – позвал он, пытаясь настроиться на личную волну ремонтника. – Что происходит?

Ему никто не ответил. На этот раз на линии не было помех, и Алекс вслушивался в гнетущее молчание канала связи.

– Эван! – снова позвал он.

Ему ответила только тишина, словно ремонтник и вовсе не был подключен к линиям. Алекс откашлялся и принялся перебирать все знакомые позывные, надеясь достучаться хотя бы до одного из вахтенных. Никакого ответа. Некоторые линии терялись в шуме помех, другие глухо молчали, словно передатчики были выведены из строя.

Обливаясь холодным потом, Моруа взглянул вниз. Огромная крыша главного лифта, похожая на площадь маленького городка, медленно удалялась. Подъемник не прошел и трети пути, и Алексу показалось, что он двигается слишком медленно. Ему страстно захотелось очутиться наверху, в знакомых коридорах, ведущих к рубке управления. Прямо сейчас.

Его руки зашарили по поясу скафандра, наткнулись на блок с запасными частями и бессильно повисли вдоль тела. Револьвер лежал в кармане комбеза, под надежной защитой брони. Алекс не мог его достать, не сняв свою защиту. А если бы он и достал оружие, то все равно не смог бы выстрелить – огромные клешни скафандра не могли работать с таким мелким и специфическим инструментом.

В панике он схватил коробку ремонтного комплекта и прижал к груди, как штурмовую винтовку. Толстые пальцы скафандра нащупали кнопку запуска сварки и застыли над ней, словно над таймером бомбы.

Когда раздался сигнал вызова, он вздрогнул и едва не нажал на кнопку. Но в следующий миг он понял, что его вызывают по личному каналу скафандра, и с облегчением принял вызов.

– Да, – сказал он.

В ответ раздался треск помех и громкий шелест – словно огромный лист жести полоскался на ветру вместо флага.

– Да! – крикнул пилот. – Кто это?

– Рубка, – донеслось сквозь помехи, и Моруа узнал голос.

– Амир! – позвал он. – Что случилось?

Треск на линии усилился, и голос напарника растворился среди шума. Алекс попытался настроиться на личную волну Амира, но услышал только знакомый треск. Он попытался переключить каналы и поймал новый вызов.