Стервы большого города

Майк повернулся к Нико. На щеках у него белели полоски, там, где слезы размыли средство для загара. Некоторые мужчины так никогда и не научатся правильно пользоваться косметикой, с грустью подумала Нико.

— Почему ты это сделала? — спросил Майк. — Я же тебя создал.

Нико покачала головой, чувствуя себя замаранной. Какой грязный, отвратительный спектакль они разыграли, и все ради Виктора Мэтрика. Что ж, теперь она повязана, дороги назад нет.

— Сожалею, — сказала Нико.

— Да, — кивнул Майк. — Если сейчас не сожалеешь, пожалеешь потом.

Что еще ему сказать? Но страх уже поднялся из глубины и, как змея, оплел ее сердце.

Два охранника встретили Майка в дверях. Один ухватил его за плечо, но Майк со злостью стряхнул его руку.

— Я сам покину здание, если не возражаете.

— Что ж… — Виктор протянул руку. — Поздравляю.

Нико положила пресс-папье на стол и пожала протянутую руку, холодную, как у мертвеца.

— Спасибо.

— По-моему, все прошло хорошо, — заметил Виктор. И снова включил интерком. — Морин, запишите меня на прием к дантисту. Кажется, скоро опять отвалится коронка.

Теперь, сидя на заднем сиденье лимузина и мысленно прокручивая эту сцену в памяти, Нико содрогнулась.

Она снова посмотрела в окно. Автомобиль находился на Семьдесят девятой улице, рядом с домом Кирби. Еще не поздно изменить решение, попросить водителя миновать дом, где жил Кирби, свернуть на магистраль ФДР и поехать домой, что ей и следовало сделать. Но Нико еще не была готова к встрече с Сеймуром. Сейчас ей необходимо что-то особенное, чтобы ее обняли и приласкали. Она хотела почувствовать себя маленькой девочкой, а с Сеймуром это не получится. С мужем она не позволит себе проявить беззащитность. Кирби же видел Нико беззащитной и обнаженной — эмоционально и физически — и даже несколько униженной, когда, например, привязывал ее и заставлял умолять проделывать с ней разные вещи…

«На что походил бы брак с Кирби?» — спросила себя Нико, когда машина свернула к его дому. Быстро проскользнув мимо консьержа, Нико нетерпеливо нажала на кнопку вызова лифта. Кирби! А вдруг Кирби — нужный ответ… и она все же влюблена в него?

Нико стремительно прошла по коридору, внезапно охваченная иррациональным страхом, что Кирби нет дома и она так и не увидит его. Позвонила в дверь. Тишина. Сердце ее затрепетало. Она должна увидеть его. Нико снова нажала на кнопку звонка и затаила дыхание, надеясь услышать звук шагов. Но не услышала ничего и, запаниковав, постучала в дверь.

Кирби нет дома именно тогда, когда он действительно ей нужен! Нико посмотрела на часы: пять пятнадцать, а он обещал быть к пяти. Она подождет. Даст ему пять минут. Нервничая, Нико стояла у двери, без конца посматривая на часы. Когда четыре минуты истекли, решила, что подождет еще пять. Как он мог так с ней поступить, недоумевала она. Затем начала предполагать самое неприятное. Может, Кирби специально не пришел, желая унизить ее, показать, что не привязан к ее расписанию. Или она уже не нравится ему и он больше не хочет ее видеть. И это попытка избавиться от нее…

В конце коридора звякнул лифт и послышался шум открывающихся дверей. Это должен быть он, подумала Нико, и точно — через секунду из-за угла вынырнул Кирби, в вязаной шапочке и коричневой кожаной куртке. В одной руке он держал сотовый телефон, в другой — пакет с продуктами.

— Эй! — окликнул он Нико, как случайную знакомую, с которой столкнулся на улице. Нико рассчитывала совсем не на такое приветствие, поэтому почувствовала себя уязвленной. Но сказала себе, что это не важно, главное, что Кирби здесь.

— Я уже собиралась уходить.

Переложив пакет в другую руку, Кирби достал ключи и, легко коснувшись губ Нико, открыл дверь.

— Репетировал сцену для занятий по актерскому мастерству и увлекся, — объяснил он, проходя мимо Нико в квартиру. — Когда ты полностью во что-то погружен, то даже не замечаешь времени. А потом я вспомнил, что нужно купить молоко. Я каждый день напоминаю себе купить молоко и забываю.

Пройдя вслед за ним на кухню, Нико наблюдала, как Кирби вынул из пластикового пакета упаковку молока и поставил на верхнюю полку почти пустого холодильника. Молоко! Лучше бы он думал о ней.

— Как ты? — спросил Кирби, повернувшись к Нико. — Я не видел тебя — сколько? Неделю?

— Я не могла. — Нико испытала облегчение. Значит, легкая холодность вызвана тем, что он скучал по ней. — У меня был жуткий день…

— У меня тоже, — многозначительно произнес Кирби, переходя в гостиную. — Я нервничаю, я так взволнован. Сегодня вечером мне предстоит показать эту сцену в классе, и я хочу, чтобы она удалась.

— Уверена, так и будет.

— Понимаешь, это по-настоящему эмоциональная сцена. — Кирби сел на диван и взъерошил волосы. Посмотрел на Нико. — Что ты делаешь? Иди сюда.

— О, Кирби! — Нико вдруг почувствовала, что совсем раскисла. «Со мной никогда такого не было», — подумала она, боясь расплакаться.

— Эй, что такое? — спросил Кирби.