Стержень обороны

Легковушка и грузовик рванули с места под лязг передергиваемых затворов. Свет фар, прикрытых маскировочными чехлами, скудно освещал путь, но добрались до места выброски парашютистов сравнительно быстро. Алексей вместе с шофером присоединился к облаве, но командовать не лез, на то был старший караула. Сегодня это был старшина артиллерийских электриков Петр с необычной фамилией – Галилей. Матросы все шутили, откуда на береговой батарее астроном. Старшина все отшучивался: «Если, братцы, мы выйдем на нашем «сухопутном линкоре» в открытое море, то я буду определять по звездам широту и долготу».

Но сейчас было не до шуток – скорее всего, что из подбитого самолета выбросились члены экипажа, но вполне возможно, что и диверсанты. Гитлеровцы уже не раз применяли и массированные воздушные десанты, и отдельные группы парашютистов-разведчиков. Алексей в свое время весьма скептически относился к позиции некоторых историков, которые утверждали о якобы некомпетентности советских генералов и адмиралов. Все они делали правильно, и противодиверсионная оборона также была необходима. Ведь существовал весьма важный фактор неопределенности при столкновении собственных военных планов командования с планами противника. А именно эти писатели-историки, современники «попаданца» Алексея, из начала XXI века оперировали «послезнанием». Война закончилась уже более чем полвека назад, и, конечно же, теперь можно проявлять свою эрудицию. Зная все наперед, охаивать «глупое советское командование». А ты – кабинетный умник, в сорок первом повоюй…

Старшина артэлектриков приказал пустить осветительные ракеты. Белые звезды взвились в темный небосвод, озарив окрестности мертвенным светом. Цепь, выставив увенчанные короткими штыками стволы винтовок, медленно двинулась вперед. Алексей держал свой автомат ППД-40 на изготовку. Конечно, строго говоря, это был классический пистолет-пулемет со свободным затвором. Но в 1941 году и дальше оружие классифицировалось в основном по темпу стрельбы – так что и название автомат тоже правильное.

К тому же Алексею сейчас, ночью, когда ожидаешь выстрела врага из-за каждого подозрительного холмика или куста, было, честно говоря, до фени, как называть оружие, главное – чтобы стреляло верно и не заклинивало в самый неподходящий момент!

Внезапно откуда-то слева ударили одиночные выстрелы, один из матросов упал, остальные залегли и открыли ответный огонь. Старшина не растерялся, скомандовал окружать противника. Алексей вместе со своим водителем крыл из автомата в сторону, откуда стреляли. Нужно было прикрыть ребят.

– Не стрелять! Брать живьем гадов! Ракету в воздух, – скомандовал старшина Галилей.

Выстрелы стихли, в воздух взвилась еще одна осветительная ракета. В ее призрачном свете обозначилось несколько фигур.

– Старшина, позволь я. – Алексей вышел вперед, все еще держа автомат наготове. – Хальт! Штейн ауфф! Хенде хох!

Две темные фигуры поднялись и задрали руки. Третий остался лежать. Матросы взяли их на мушку. Раненому бойцу мотоманевренной группы уже оказывали помощь товарищи.

Алексей подошел ближе, осветил всех троих немецких летчиков мощным электрическим фонариком. Пистолеты поблескивали вороненым металлом у ног сбитого экипажа бомбардировщика. Командир батареи приметил планшет у одного из пленных и вырвал его из рук немца.

– Дай сюда, вражина! Связать их и в машину.

– Есть! – козырнул старшина.

– Как раненый?..

– Плохо, нужно срочно доставить его в госпиталь. Грудь пробита, но мы уже перебинтовали его.

Алексей подошел к лежащему в кузове матросу. Тот тяжело дышал, полулежа на старой шинели, что нашлась у водителя. Увидев командира, он попытался приподняться, но малейшее усилие вызвало у него глухой стон. На бледном лице выступили мелкие бисеринки пота. Плохая это была испарина.

– Лежи-лежи, Коля, сейчас привезем тебя в санчасть, доктор тебя подлатает. – Алексей легонько сжал руку раненого. На ощупь – будто толстый и холодный резиновый шланг.

Командир батареи впервые увидел первого раненого на этой войне. Сколько их будет – за пять лет огненной и кровавой мясорубки? Сколько их будет – убитых и раненых, здесь, в героическом и многострадальном Севастополе?..

* * *

Пленных оказалось трое: штурман сбитого бомбардировщика «Хейнкель-111», второй пилот и стрелок-радист. Второй пилот был ранен, а командир экипажа и остальные два воздушных стрелка погибли. У штурмана Алексей вырвал из рук планшет с полетной картой. По захваченным документам стало ясно, что налет на Севастополь выполнял шестой отряд эскадрильи «KG-4», который базировался на аэродроме Цилистрия в Румынии. На карте был отмечен аэродром вылета, маршрут и цель – Севастопольская бухта. Боевая загрузка бомбардирощика – магнитные морские мины. У стрелка-радиста изъяли таблицу шифров для переговоров. Это были очень ценные документы, особенно – для разведотдела Черноморского флота.

Вернувшись, Алексей сразу же связался по рации со штабом флота, доложил о сбитом бомбардировщике и плененных немцах.