Стезя и место

– Так не своей же волей, боярич…

– Ну, и сюда ты тоже не своей волей!

– Здравствуй, Мишаня, – раздался с крыльца голос Нинеи, – никак, ты за болото ходил? С добычей тебя!

– Здрава будь, светлая боярыня! – на глазах у Ионы Мишка, на всякий случай, решил соблюдать политес. – Благодарствую на добром слове, но добыча не моя – Стерва с сыном, хотя ходили они по моему приказу.

– Значит, обещание свое исполняешь? Хвалю, воевода, хвалю. А ко мне его зачем приволок? Сам с допросом не управился?

– Нет, светлая боярыня, управился, узнал все, что у него узнать можно было. А привел в подарок. Помнишь, ты как-то сетовала, что чуть у нищего суму не отняла? – Мишка сделал паузу, ожидая реакции Нинеи на напоминание о встрече с отцом Михаилом.

– Как не помнить? Помню, – Нинея построжела лицом. – Ну и что?

– Этот, – Мишка кивнул на Иону, – молодой, здоровый, а дел таких натворил, что любая казнь ему мала будет. Прими, Гредислава Всеславна, не побрезгуй.

Мишка потянул за веревку, собираясь подвести Иону к крыльцу, но тот уперся, с ужасом глядя на волхву и, кажется, даже постукивая от страха зубами. Нинея, слегка приподняв левую бровь, с интересом оглядела «подарок» с ног до головы, потом спустилась с крыльца и подошла вплотную к Ионе. Пленник зажмурился и втянул голову в плечи, словно ожидая смертельного удара.

– Ну-ну, что ж ты так боишься-то? – заговорила Нинея таким голосом, как будто успокаивала домашнюю скотину. – Глаза-то открой.

Иона продолжал стоять зажмурившись. Нинея взяла его большим и указательным пальцем за щеки, сдавила так, что губы сложились «дудочкой» и властным голосом приказала:

– Глаза! Открой!

Иона приподнял веки, встретился взглядом с волхвой и… перестал трястись, расслабился, выражение его лица стало тупым. Вернее сказать, с лица Ионы исчезло всякое выражение вообще. Нинея деловито и не торопясь принялась осматривать «подарок», как коня на ярмарке. Повернула туда-сюда его голову, потянув за бороду, заставила открыть рот, помяла мышцы, потом, не стесняясь ни Мишки, ни крутящегося рядом Глеба, пощупала в паху. Последнюю манипуляцию, как показалось, она проделывала долго и с удовольствием.

«Она что, трахаться с ним собирается? Богемская графиня, едрена вошь, да за одну эту сцену… э-э, не знаю, что, но… туды твою вперекрест и ржавый швартов родне по женской линии… обалдеть!»

Нинея довольно хмыкнула и тоном мурлыкающей пантеры пропела:

– Благодарствую, Мишаня, знатный ты мне подарок преподнес, не знаю, чем и отдариваться буду.

– Кхе! Н-н… на здоровье, баба Нинея, – Мишка потеребил поводья Зверя и откашлялся. – Не надо ничего, я так… из уважения…

– Нет, Мишаня, такие подарки без ответа оставлять нельзя, ты меня не позорь.

– Тогда… тогда, как всегда, баба Нинея, мудростью одари.

– Мудрости, значит, хочешь… Ну, пойдем в дом, поговорим. Глеб, коня прими, а этого, – Нинея качнула головой в сторону тупо пялившегося перед собой Ионы – сам знаешь, куда. Пойдем, Мишаня.

Войдя в дом, Нинея распорядилась:

– Неждан, Снежана, помогите Глебу баньку приготовить, помыть кое-кого надо будет, – при последних словах волхва улыбнулась, и Мишка готов был поклясться, что улыбка ее была, как принято выражаться, сладострастной. – Садись, Мишаня, кваску с дороги испей.

«Ну, попал ты, Иона. А и не жалко – ты никого не жалел, теперь сам попробуй. Однако, сэр, настроение у вдовствующей графини сейчас, надо понимать, самое что ни на есть романтическое. Не напомнить ли ей о старом обещании? Срок, правда, еще не пришел, но вдруг получится?».

– Баба Нинея, помнишь, ты как-то говорила, что есть способ Юльку… то есть Людмилу, удержать, чтобы она не ушла… как бы это сказать…

– Помню, Мишаня, помню, – Нинея уж и совсем разулыбалась. – Почуял бабкино настроение, негодник этакий? Почуял, я вижу. Эх, был бы ты девкой… А способ простой, никакого секрета тут нет. Влюби ее в себя! Мы, бабы, ради любви… Влюби, одним словом, да так, чтобы она про все забыла. Сможешь?

– Не знаю… она, кроме лекарских дел, и думать-то ни о чем не может.

– Ничего, скоро сможет, да и подумывает уже. По-детски, глупо, но подумывает – время пришло. И не думай, что если она лекарка, то смотрит на все это иначе, нет, женское в ней все равно свое берет. Разочарован? Думал, что я тебе зелье приворотное дам или заклятью научу?

– Нет, про заклятья она и сама все знает, этим ее не возьмешь, а зелья я и сам у тебя не взял бы.

– Тогда почему недоволен?