Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. Оптина Пустынь и ее время

Два креста! Два креста на месте земного упокоения того, кто всю свою многострадальную жизнь нес не только свой иноческий крест, но и крест людской, крест ближнего, брата своего! И конечно не забыт он! Во всем его кротком облике кроется что-то, напоминающее Преображение: блистающее, но не поддающееся умственному глазу человеческому, но только сердцем ощутимое ликующее торжество! Так это ощущается и носится в себе теми, кто совершает хождение на могилку к Старцу, как это видно из писем монахини Марии, посланных ею в Бар-Град.

НА МОГИЛКЕ БАТЮШКИ НЕКТАРИЯ

Здесь сельское кладбище в 23 верстах от села. Придешь, бывало, только к дверцам оградки и чувствуешь, что без монашеского молитвословия немыслимо войти. Сердцем услышишь: «Аминь». Входишь как бы в хибарку. Припадешь головой к холму могильному и не в силах оторваться от земли. Распределишь принесенные цветочки, сядешь на скамейку у холмика и вся в воспоминаниях ярких и живых — вот как будто сам батюшка стоит в своей комнатке у Андрея Ефимовича — теперь домик его сломан и перевезен в другое село. Мертвым его никогда никак нельзя себе представить, хотя сидишь у могилки его. А природа! Тут же на кладбище красота неописуемая. Вековые сосны, ели и березы дают много тени и прохлады, сквозь их густые вершины нежно проглядывает солнышко. Зато поля, окружающие кладбище и деревушки, прихотливо прикорнувшие на склонах холмов, ярко залиты летним палящим солнцем, а горизонт окаймлен кругом зеленым бархатом соснового леса. В серенькую погоду весь горизонт застилается сизо-дымчатой пеленой, деревушки глядят сереньким пятнышком — здесь не встретишь белых каменных домов — все из дерева, а на могилке у батюшки за оградкою тогда становится еще теплее, еще роднее.

Приехала в Козельск 18 июля под праздник преп. Серафима. Погода не давала нам выйти на дорогу: был дождь, были лужи. Через 3-4 дня установилась погода, и мы вчетвером отправились с сумочками за 45 верст к дорогому батюшке о. Нектарию. После Козельской пыли, грохота всевозможных машин деревенская тишина особенно была приятна. Природа в Калужской губернии отличается особенной красотой. Горизонт весь окаймлен лесами. Тропинки по песчаной почве очень мило вьются по зеленой травке. Помнишь дорогу через Оптинский луг к парому? Благодаря песчаной почве оне всюду ласкают взор. Вышли мы в 4 часа вечера с тем расчетом, чтобы пройти 13 верст и переночевать.

Так оно и вышло. Остановились у знакомых и родных по духу — все дети одного отца, а потому воспоминаниям и разговорам не было конца. Отдохнули, часиков в 10 утра мы вышли в дальнейший путь. Я по слабости не могла идти быстро, и одна из спутниц по чрезмерной полноте не могла идти быстро, словом, благодушествовали и прошли еще 13 верст во второй день. Переночевали в той местности, где одна из спутниц учительствовала по благословению батюшки. Опять воспоминания о далеком прошлом. Наконец последние 19 верст, и мы достигли желаемой цели, т.е. пришли в село, где жил наш родной. Побросав дорожные сумочки, не отдохнув с дороги, мы побежали на кладбище. Было уже 9 ч. вечера. К нам присоединилась по дороге молодая барышня, которая два дня тому назад была на могилке. Она вызвалась показать нам дорогу. Идем... оставалось еще 3 версты. Мы отпустили провожатую. Уже стало темнеть. Небо заволокло тучами, и мы потеряли правильную дорогу. Бежали, бежали, а кладбище от нас убежало. Решили было вернуться домой, но сердце горело желанием скорее прильнуть к дорогому холмику. Наконец, мы у цели. В темноте рельефно выделялась четырехугольная площадь, заросшая вековыми елями, соснами и березами. Обойдя кладбище с северной стороны, мы повернули на западную. Сейчас же по дороге нужно свернуть влево, и мы у дорогой оградки. Непередаваемые словом чувства нахлынули на каждую из нас. Мы, не сговорившись, остановились у оградки, не решаясь войти без благословения, как бывало прежде. Как-то не верилось — неужели уже у дорогого? Испросив благословения, не хотели оторваться от дорогой могилки; собрались переночевать на ней, но устали, и ночная свежесть напомнила о благоразумии. Была уже глухая полночь, ни звука, кроме топота наших шагов.

... Всем существом своим я отдохнула в эту поездку. Глядя на окружающую природу этого края, сердцем восклицаешь: “Господи, недостойна я видеть земными очами красоту Твоего творения. И если у Тебя так хорошо на земле, то каково же у Тебя в раю?! И невольно вспомнишь стихиру на прощальное воскресение “Плач Адама”: “Седе Адам прямо рая и свою наготу рыдаше... О, раю!...”