Стяжатель

— Вы готовы? — безучастно осведомился склонившийся над ним врач. После слабого кивка Ивао он продолжил, — Мы вас погрузим в кому, затем сделаем первые инъекции. Сама трансплантация начнется через десять часов. По всем прогнозам, вы придёте в себя через трое с половиной суток. У вас есть какие-нибудь вопросы, Хаттори-сан?

— «Прости, Акира, но я пока попробую план А», — подумал про себя Спящий Лис, — «Зато, если умру, ты избавишься от большой головной боли в будущем… Но это вряд ли. Мне еще есть для чего жить»

— Вопросов нет. Приступайте, пожалуйста, — прохрипел детектив, на которого тут же надели дыхательную маску.

Сознание отключилось на первом вздохе наркоза. Изношенный организм Спящего Лиса с великой радостью отрешился от реальности.

Где-то, на необитаемых островах, продолжали друг друга избивать и убивать «надевшие черное», здоровые, сильные, полные жажды жизни. Здесь же спасали еле тлеющую лучину жизни человека, когда-то бывшего точь-в-точь как они.

Страна лихорадочно избавлялась от проникших в неё «раковых клеток», подчинившейся чужой воле. В борьбе за статус-кво она безжалостно выпалывала тех, кто своим существованием нарушал хрупкий баланс империи Восходящего Солнца. И в этот же момент, здесь, под землей, вовсю велась обратная работа. Спасти, возобновить, компенсировать.

В Японии много уголков, куда не ступает нога человека. В некоторых из них, самых заброшенных и труднодоступных, сейчас возводятся здания, прокладываются дороги. Будут построены небольшие городки-академии, универсальные обучающие заведения, куда будут поступать младенцы, а выходить уже полноценные молодые люди, воспитанные и образованные. Возможно будет и так, что выходить будет куда больше, чем поступать изначально, но в борьбе с некоторыми врагами, к примеру, с вымиранием нации, хороши абсолютно все средства.

Совершенно все.

Глава 7 Небольшое волшебство

Воскресенье, день, когда на пробежку выхожу только я. Семья счастливо отсыпается, а вот мне нужно наверстывать, вчера и позавчера бегал мало, а упражнялся совсем по чуть-чуть. Всё из-за ребер, которые, наконец-то, больше не ноют. Я и так не люблю пропускать утренние упражнения, а уж воскресное, когда можно побыть одному, и вовсе стало чем-то вроде небольшого праздника. Как два часа беззаботного чтения в клубе.

Хотя, сегодня я не один. Рядом со мной бежит Шираиши Мана.

Молча.

Она не говорит ничего вплоть до момента окончания утренних процедур, до перекрестка, откуда мы разбежимся по домам. Лишь тогда, остановившись, подходит ко мне и просительно смотрит в глаза.

— П-пусть… это будет… быстро? Пожалуйста… — шепчет она.

— Я постараюсь, — серьезно киваю в ответ и… неожиданно получаю поцелуй. Скорее клевок в губы, чем поцелуй, причем для него девушке приходится не только встать на носочки, но и, обняв мою голову руками, чуть-чуть надавить, чтобы наши губы соединились, но это, тем не менее, происходит. Затем наблюдаю побег с «места преступления», причем, не сказать, чтобы панический.

Странно, но не более. К такому лучше отнестись снисходительно. Мана во всей этой ситуации просто жертва.

Электричка, книга, кодировки блоков знаний, тасуемые мной в разуме. Остановка «Огасавара», недолгий путь до деревенской лечебницы. Там меня уже ждут.

Состав ожидающих удивил. Рядом с инвалидным креслом на колесах, в котором сидел едва живой Огаваза, стоял Хигу Годаэмон, чемпион Северного Канто и мой ученик, а также еще двое из того же «класса». Лица у всех были серьезные, даже местами торжественные.

— Вы с нами? — спросил я, подойдя и поздоровавшись.

— Нет, — Годаэмон покачал головой, — Он захотел без свидетелей. Мы просто подтвердим, что видели, как вы вдвоем уходите, если люди из Комитета проявят интерес.

— Хорошо, — кивнул я. В моих планах свидетелей не было.

— Кончай… трепаться… — выдавил мой учитель, исходящий потом, — Поехали…

Взяв кресло за ручки, я покатил его на пустырь. Мне в спину смотрели трое бойцов и, если не ошибся, старушка, приглядывавшая ранее за Маной.

— Быстрее, — вновь хрипнул «сломанный», — Мне сделали укол, он подействует с минуты на минуту. Времени даст… мало.

— После чего ты умрешь, — кивнул я. Понятно, стимуляторы.

— Я не прощу тебя, если сдохну без боя.

Это прозвучало уже бодрее.

— Как будто тебе есть за что меня прощать.

— Ублюдок…

Он умудрился разжечь свой эфир и начал его разгонять еще до того, как мы оказались на пустыре. Делал это Огаваза очень осторожно и вдумчиво, медленно распаляя пламя своей жизни, без которого, скорее всего, даже не смог бы встать с кресла. Сейчас у него все получилось, он утвердился на ногах вполне уверенно. Сжав кулаки, мой учитель опустил голову, полностью сосредоточенный на своих техниках. Я стоял напротив него, в нескольких метрах, как и полагается на дуэли.

Наконец, он открыл глаза, взглянув на меня.

— Знаешь, — проговорил он твердым, уверенным в себе голосом, — Я хотел тебя подставить. Хотел рассказать кому-нибудь о твоем секрете. Даже написал письмо, которое должны были найти…

— И что тебе помешало? — наклонил я голову набок.