Стигал

Ненастье затянулось. Густой туман неподвижен, словно окутал горы навсегда. Даже днем ничего не видно. Тоска. Это очень плохо. В первую очередь плохо для моих пчелок. Они как раз сейчас должны хорошо работать и подготовиться к суровой и затяжной зиме. Я тоже должен подготовиться к зиме. Когда в доме не живешь, а я отсутствовал более двух месяцев, сразу же дом и твое хозяйство начинают ветшать. Но у меня ведь еще была иная напасть – здесь прошел тотальный обыск, даже в ульи эти подонки заглядывали, но пчелки попытались защититься, и тогда их стали давить сапогами. Дурачье! Ведь в пчелок из автомата в спину не выстрелишь. Покусали мои пчелки всех, но и сами пострадали – все улья перевернули. Благо в тот же день односельчанин-пчеловод пришел, многое восстановил. А еще налетала природная стихия: ураган с градом. Мою крышу местами пробило. Тоже пришлось покорпеть с починкой. Ну и, конечно же, мой дельтаплан. Прямо на чердаке они его чем-то тяжелым били, как у красивой птицы крылья пообломали. Хорошо, что хоть поленились или не догадались с чердака дельтаплан скинуть. Еще в Австрии, когда я узнал от Шовды все новости, я попросил зятя повезти меня в магазин, где продаются дельтапланы, и там сказали – лишь заплати, а мы новый аппарат в контейнере до Грозного и даже до хибары в горах доставим. Зять готов был заплатить, но только по согласованию с Шовдой. Я отказался. Во-первых, очень дорого, а во-вторых, я хочу восстановить дельтаплан Максима – он ближе, родней и уже, как мне кажется, испытан, я в нем разбираюсь. Поэтому, как инженер, я уже представлял, что могло пострадать, и решил, что многое я смогу сам восстановить, на месте приобрести, а вот не помешал бы современный и многофункциональный узловой аппарат управления – очень легкий и очень дорогой компьютер. Это просто подсказчик-навигатор для такого как я новичка. Правда, Шовда сильно ругалась, особенно досталось зятю. Я ему пишу: «Ты проболтался?»

– Да, – простодушно отвечает он.

Я не написал, но подумал: «Ну и дурак». А он словно мои мысли читает:

– Почему дурак? Ведь проще и правильнее жить, когда со всеми откровенен и говоришь все, как есть. И перед Богом, и женой, и обществом. Разве это не так? Разве я не прав?

Конечно, так! И он абсолютно прав. И наверное, поэтому в Европе так хорошо живут. И мы бы жили, по крайней мере, я бы стал жить хорошо и спокойно, если бы этот внучок имел совесть и сам бы пришел ко мне и все, как есть, рассказал, извинился, покаялся и положился на мой суд, на мое решение. Точно не знаю, но мне кажется, что, учитывая войну, где все не так просто и однозначно, а главное то, что он внук дяди Гехо – святого для меня человека, – я бы его простил и все передал на суд Божий. Но он не то что не пришел и меня видеть не хочет, он еще меня хочет извести. И если бы только он… еще полбеды. А то вот и наш участковый, вроде бы близкий и хороший человек… но где теперь моя винтовка и все снаряжение?

После приезда я первым делом к нему пошел:

– Какая винтовка? А-а! Так я ее и все остальное в пропасть выкинул.

«Ты что, больной, дурак или не знаешь, что это такое?» – жестами показываю я.

– Знаю, поэтому выкинул. А ты хотел, чтобы я к себе притащил, и меня с этим снайперским оружием застукали – посадили? Ведь это орудие убийц. Без документов и разрешения его не может быть. Так что скажи спасибо, ты и должен сказать спасибо, что я все заранее убрал, а то бы… к тебе он и так неровно дышит. А такой повод! Убрал бы, а минимум, посадил, чтобы там сгнил.

– Э-э, – заскрежетал я зубами, и все – на большее я не способен: физически гораздо слабей, болен и морально подавлен. А участковый мне пояснил:

– Пойми, не те времена. Нынче иная пора, иные порядки, иная власть и люди иные. А ты уже старый и больной. Лечись. А еще лучше, уезжай к дочке в Европу и спокойно доживай свой век.

Единственно, что я посмел ему на это ответить, это еще раз показать мою запись: «Где моя винтовка и снаряжения?».

– Я тебе сказал – тебя спас, в пропасть выкинул.

Я, дурак, ему поверил – даже купил длиннющий канат для страховки и лазал по ущелью. Несколько раз чуть было не сорвался – ничего не нашел и вновь к участковому:

– Не нашел? – как бы ухмыляется он. – Видать, зверье все запчасти съело.

Я достал блокнот, пишу: «Может ты продал?»

– Ты что, ненормальный, – серьезным стал участковый. – Кто нынче посмеет продать такое и купить… Я ведь тебе говорю, нынче времена – вмиг донесут, упрячут… Ты просто не понимаешь, время иное. Все иное, а ты еще там.

«Там – за что мой сын боролся? – пишу я. – А ты тоже переметнулся? Корыто сытое? Не поперхнись… А в холуях не тошно?»

– Пошел прочь, старый пень, – он не на шутку зол. – Еще раз такое выдашь – даю слово, сам прибью. Пшел, я сказал!