Стигма ворона

Покосившиеся двери мертвяцкой хлопнули, и знакомец Эша, приветственно махнув рукой, направился к своему гостю.

— Смотрю — без работы вы здесь не остаетесь? — сказал Эш, кивнув на завернутый труп.

Магур помрачнел.

— Да нет, тут — другое. Жена скорняка Умы померла. Видал ее в городе? Молодая совсем, вкусная…

Эш нахмурился.

— От чего умерла-то?..

— Забили до смерти. Она среди ночи в одной сорочке к аптекарю пришла, да так на ступенях и кончилась.

Эш вспомнил женский силуэт за занавеской и содрогнулся.

До смерти забили, значит…

— Да че там тайну делать, сам он ее и запорол! — подал голос старый стражник. — Бил он ее от ревности по-черному с того дня, как в дом свой взял. А чего бить-то? Нечего было девку молодую брать! Бабы — как земля. Ежели мочи нет вспахать, как следует — так и браться нечего.

— И что теперь будет? — спросил у старика Эш.

— А ничо не будет. Докажут если, что сам он — штраф платить скорняку придется. Отцу ее, и синьору…

— Понятно, — хмыкнул Эш.

И, словно вспомнив о чем-то важном, обернулся к Магуру.

— А я на клинок новый денег скопил. Получше, чем у тебя будет.

— Да ты че, — заулыбался молодой стражник. — А ну покажь!

Эш достал свой нож.

Магур рассмеялся.

— Прости, приятель, но тебя надурили! Это ж мутный нож Хэна! Он несколько лет назад наковал таких и потом бегал по городу, как полоумный, и пытался всем доказать, что это потемневшее говно — лучшая сталь! Кричал, что каждый из них он неделями чуть ли не кровью своей закалял — весь город хохотал над ним, а мы мальчишками, как щас помню, бегали на кузню дразнить его…

За разговором они отходили все дальше в сторону от ворот.

— … А потом этот хлам у него за медяки перекупил Инар — на перековку. Тогда-то, говорят, Хэн и запил… — весело жестикулируя, рассказывал Магур.

Негодование вместе с досадой и жалостью к кузнецу захлестнули Эша.

— Ну и дураки, — выпалил он. — Смотри внимательно, Магур — это настоящая змеиная сталь, и лучше нее если что-то и есть, то я об этом не знаю. И если это сделал Хэн, то он великий мастер. А Инар — хитрая жопа, нагревшая руки на его мастерстве и вспыльчивости…

«И на вашем невежестве» — чуть было не добавил Эш, но удержался.

Стражник рассмеялся.

— Ну, если ты чего-то не знаешь — это, знаешь, еще ничего не доказывает, кроме того, что тебя надурили на деньги! И неважно, кто это сделал, Хэн или Инар. Змеиная сталь — придумал тоже…

Зыркнув на стражника у ворот, Эш тихо проговорил.

— Дело есть. Поговорить бы.

Магур прищурился.

— Ну я понял, что ты неспроста ножичком похвалиться пришел. Через четверть часа, у зиккурата.

Эш кивнул, и, громко попрощавшись, направился прочь.

— Одного я никак не пойму, — полушепотом проговорил он себе под нос, топая к месту встречи. — Если здесь жизнь человека так дешево ценится, то почему смертники из Внутреннего круга стоят так дорого?..

«Может, вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, ты просто научишься думать? — прохрипел ворон. — В чем, по-твоему, принципиальная разница между смертниками оттуда и местными каторжниками?..»

Эш остановился.

— Посвящение акадам. Смертники из Внутреннего круга несут на себе печать Великих акад, и это нравится диким духам.

«Верно. В каждом из них содержится частица очень вкусной энергии, которой не так-то просто найти замену», — проговорил дух.

Утро звенело надвигающимся зноем, и Эш спрятался в тени деревьев, чтобы дождаться Магура.

Наконец, стражник появился возле зиккурата.

— Ну и кого тебе надо закопать? — простодушно спросил он у Эша, когда тот подошел к нему.

— Да нет, в этот раз никого закапывать не надо, — усмехнулся парень. — Мне бы поговорить кое с кем.

— А я тут при чем? — удивился Магур.

— Понимаешь, это человек… Ну, он среди привезенного «мяса».

Улыбка исчезла с лица молодого стражника. Он выразительно присвистнул.

— Ничо так у тебя желания. Какие вообще дела у тебя могут быть с кем-то из них, они ж из Внутреннего круга?..

Эш усмехнулся.

— Ты хочешь историю моей жизни узнать, или денег заработать?

Магур задумчиво почесал затылок.

— Сколько?

Эш молча подкинул на ладони монету в одну мину.

У стражника загорелись глаза.

— Что ж, дело-то хорошее… — проговорил он, не сводя глаз с монеты. — Вот только держат их в старой тюрьме, и там два караула по два человека — на входе в тюрьму и на входе в сам каменный мешок. И каждый захочет не меньше половины того, что ты мне обещал.

— Я заплачу.

Стражник опять почесался и, приблизившись к Эшу, спросил, понижая голос.

— Знаешь, где старая тюрьма?

— Нет.

— Иди сейчас воон туда, до самой стены. И двигайся вдоль нее направо. Понял? Там идти в общем-то недалеко, сам увидишь. В упор не подходи, я сам к тебе выйду и проведу.

— Хорошо, — кивнул Эш, и направился к стене.

— Эй, а деньги?! — окликнул его Магур.

— Расплачусь, когда дело сделаешь! — ответил Эш, ускоряя шаг.

Вдоль городской стены тянулись бесхозные заросли одичавшего сада. Среди старых яблонь и груш со сливами поросли молодые березы и осины, тропинки терялись в высокой тропе.