Стигматы Палмера Элдрича

– Однако ты можешь владеть своим собственным королевством и заполнить его библиями. Каждый это сможет. Как только мы развернем свое дело. Мы будем, конечно, делать наборы, но это будет позже, когда мы начнем нашу деятельность на Земле. Впрочем, это и так лишь формальность, ритуал, облегчающий перемещение. Кэн-ди и чуинг-зет будут поступать на рынок на равных условиях и свободно конкурировать друг с другом. Мы не будем говорить, что чуинг-зет обладает какими-то свойствами, которых не имеет кэн-ди. Мы не хотим отпугнуть людей, мы не хотим также затрагивать чьих-либо религиозных чувств. Впрочем, попробовав несколько раз, они убедятся в двух вещах: в отсутствии течения времени и, что, может быть, еще более существенно, в том, что это не галлюцинация, что они действительно переносятся в другую Вселенную.

– Многие испытывают это и после кэн-ди, – заметил Лео. – Они действительно верят, что переносятся на Землю.

– Фанатики, – с отвращением сказал Элдрич. – Это обычная иллюзия, поскольку не существует ни Подружки Пэт, ни Уолтера Эссекса, а их воображаемый мир ограничивается артефактами, из которых состоит набор. Они не могут пользоваться машиной для мытья посуды, если ее миниатюрная копия не была предварительно установлена в модели кухни. А человек, который не участвует в сеансе, а только наблюдает, видит, что обе куклы никуда не перемещаются. Никто в них не перевоплощается. Можно доказать…

– Однако тебе не так-то просто будет переубедить этих людей, – сказал Лео. – Они останутся верны кэн-ди. Собственно говоря, нет никого, кто был бы недоволен наборами Подружки Пэт. Зачем им отказываться…

– Я объясню, – ответил Элдрич. – Каким бы чудесным ни было перевоплощение в Подружку Пэт и Уолта, в конце концов приходится возвращаться в барак. Ты представляешь себе это, Лео? Как-нибудь попробуй. Проснись в бараке на Ганимеде после двадцати – тридцати минут свободы. Этих ощущений ты никогда не забудешь.

– Гм…

– И есть еще кое-что – ты знаешь что. Когда этот короткий промежуток свободы кончается и колонист возвращается, он не в состоянии вести нормальную повседневную жизнь. Он полностью деморализован. Но если бы вместо кэн-ди он принял… – Он замолчал.

Лео не слушал, он был занят сотворением чего-то нового. В воздухе перед ним появилась лестница, ведущая к светящемуся облаку. Конец лестницы скрывался в сиянии.

– Куда она ведет? – сердито спросил Элдрич.

– В Нью-Йорк, – ответил Лео. – Я вернусь по ней в «Наборы П. П.». – Он встал и подошел к лестнице. – У меня такое впечатление, Элдрич, что с этим чуинг-зет что-то не в порядке. И мы вовремя этого не обнаружим.

Он начал подниматься по лестнице и вдруг вспомнил девочку Монику. Он подумал о том, будет ли ей хорошо здесь, в мире Палмера Элдрича.

– А что с девочкой? – Он остановился. Внизу виднелась маленькая фигурка Элдрича, все еще сидевшего на траве с тростью в руке. – Глюки ее не схватили?

– Этой маленькой девочкой был я, – ответил Элдрич. – Именно это я и пытаюсь тебе объяснить. Именно поэтому я утверждаю, что чуинг-зет означает настоящее перевоплощение, триумф над смертью.

Лео заморгал и сказал:

– Так вот почему она показалась мне знакомой… – Он замолчал и еще раз взглянул вниз.

Элдрич исчез. Вместо него на траве сидела маленькая Моника, держа в руке чемоданчик доктора Смайла. Теперь все было ясно.

Он говорил – она говорила, они говорили – правду.

Лео снова медленно спустился по лестнице на траву.

– Я рада, что вы не уходите, мистер Булеро, – сказала Моника. – Очень приятно поговорить с человеком столь умным и столь эволюционировавшим, как вы. – Она похлопала по стоявшему рядом с ней чемоданчику. – Я вернулась и забрала его. Он до смерти боялся глюков. Я вижу, вы придумали кое-что, чтобы с ними расправиться. – Она кивнула в сторону его ловушки для глюков, ожидавшей новую жертву. – Это очень изобретательно. Мне это не пришло в голову. Я просто убегала со всех ног. Инстинктивная паническая реакция.

– Ты Палмер, правда? – спросил, поколебавшись, Лео. – Я имею в виду – там, внутри.

– Возьмем, к примеру, средневековую доктрину формы и содержания, – мягко сказала Моника. – По форме я ребенок, но по содержанию, так же как в случае облатки и вина…

– Ладно, – сказал Лео. – Ты Элдрич, я тебе верю. Но тем не менее это место мне не нравится. Эти глюки…

– Не обвиняй в этом чуинг-зет, – сказала девочка. – Это моя вина. Это творение моего разума, а не лишайника. Разве каждая Вселенная должна быть красивой? Мне нравятся глюки, в них есть что-то притягательное.

– Допустим, что я хотел бы создать свою собственную Вселенную, – сказал Лео. – Может быть, и во мне кроется какое-то зло, какая-то черта моей личности, о которой я ничего не знаю. В результате я сотворил бы нечто еще более отвратительное, чем ты.

С наборами Подружки Пэт дело, по крайней мере, ограничивалось тем, что было помещено в них заранее, как это отметил сам Элдрич. И поэтому они были более безопасны.