Стих и проза в культуре Серебряного века

Волшебный сад прокурен благовоньем розы,
тень ласково покоится над ним.
Нет, право, есть и мысль, и трепет жизни
в покое царственном. Как будто содроганье
по воздуху вдруг пробежит. Печальный мрак,
ты не о смерти ли гардениям заснувшим шепчешь?
Должно быть, потому, что сладкая роса
дождей сквозь лепестки сомкнутые струится.
О, это слезы ночи
над тайной нищетой, над призрачным похмельем страсти,
над сном немым и муками немыми
над мимолетной радостью, которую прервал рассудок плачем мой.

То есть условные строки, на которые при желании можно разбить эту миниатюру, колеблются по длине от трех до десяти стоп. При этом ритмическое членение речи не всегда совпадает с синтаксическим, в результате чего на трех границах строк возникает типично стиховое явление переноса. Однако при прозаическом чтении, на котором настаивает автор формой записи своего текста, эти ритмические явления пропадают. В любом случае вариант Анненского намного ритмически сложнее и богаче, чем простенькое «дамское рукоделие» итальянской поэтессы и ее русских переводчиков!

Сравним еще два произведения: стихотворение Негри «Luce» и прозаическую миниатюру Анненского «Свет»:

A fasci s’effonde
Per l’aria tranquilla,
Colora, sfavilla,
La mite frescura
Del verde ravviva,
S’ingemma giuliva
Per terra e per ciel,
Vittoriosa, calda e senza vel.
Son perle iridate
Danzanti nell’onde,
Son nozze di bionde
Farfalle e di rose,
La vita pagana
Dolcissima emana
Dai baci dei fior…
Il mondo esulta e tutto grida: Amor!…
Mi sento nell’alma la speme fluire,
L’immenso gioire
Di vivere sento,
Qual schiera di rondini
I sogni ridenti
Fra i raggi lucenti
Si librano a vol…
Son milionaria del genio e del sol!..

В дремлющем воздухе рассыпались целые снопы лучей. Цветя и сверкая, ярче блещет мягкая свежесть молодой зелени, и розовые жемчужины покатились по земле и по небу.

О свет, всё побеждающий, жгучий, сбросивший покрывало свет.

Это радужные перлы скачут в чистой влаге. Это брак белых мотыльков с розами. Это языческая жизнь изливается сладкой струей из цветочных лобзаний.

Мир ждет, призывая любовь.

Я чувствую, как у меня в сердце бьется волна надежды. Я чувствую страстную радость, что живу. И, точно стая ласточек, взвились в вольный простор неба мои веселые грезы, все в ярких лучах света.

Гений и солнце, с вами я чувствую себя Крёзом.

Интересно, что в оригинале этого стихотворения Негри использует достаточно экзотическую строфику: ее стихотворение состоит из трех графически не выделенных восьмистиший, первые два из которых состоят из трех пар смежно зарифмованных строк (вторая и третья, пятая и шестая, седьмая и восьмая), две же строки (первая и четвертая) – нерифмованные. При этом первые шесть строк имеют женские окончания, а последние две – мужские, а в третьей строфе холостые строки спарены и перемещены на третью и четвертую позицию. Для русской поэзии такая строфика и рифмовка нехарактерны; очевидно, они в определенной мере опираются на итальянскую песенную традицию.

Вообще, у Негри много холостых (недорифмованных) строк, что мешало русским переводчикам, помещающим ее стихи в альбомный гладкий контекст: приходилось «дорифмовывать».