Стихея

– Танец дев перед полной луною
В обнаженной, искрящейся коже.
Спасены за туманной стеною,
Здесь реальность и вымысел схожи.

Здесь свои и чужие все вместе,
Как плетеный узор кружева,
Обнажая беленые кости,
Зовут темные божества.

Зовут, кровью себя обливая
И глотая табачный дым.
Невинность здесь ведьмы теряя,
Бредут за плодом гнилым.
Бредут к палящему жару,
На ведьминский шабаш спешат.
Смеются в лицо кошмару,
И лишь поленья трещат…

Там шабаш, там ведьмы скулят…

Несса повернулась к Мари, и в ее глазах отражались яркие языки пламени:

– Сегодня тебе будет страшно, Мария Ребекка, но не так страшно, как если ты попадешь в руки «Sang et flamme». Бойся их. Они сожгут тебя, а твой прах превратят в исцеляющую мазь… Мазь, замешанную на крови ведьм.

– Мари, я тебя потеряла!

К ней подбежала запыхавшаяся Айви. Мари уже давно ушла из магазина и теперь медленно брела по дороге, прижимая к груди сверток с травами.

Вопрос Тины привел ее в ужас, который внушали годами, который впитался с молоком матери. Ведьмы боятся тайного общества «Sang et flamme», потому что одно их название уже несет смерть.

– Купила что хотела?

Мари кивнула.

Да, подруга, выглядишь ты не очень. Бледная, как вампир. И трясешься, как наркоманка. Пошли в комнату, а то мне влетит от миссис Поттс за то, что я позволила тебе столь долгую прогулку. – Айви подхватила Мари под руку, и они медленно зашагали в сторону замка.

– Да, мне сейчас не помешает травяной чай и сон, – едва ворочая языком, произнесла Мари.

Странно, что разговор с продавщицей будто вытянул из нее все силы. Да еще это ужасное воспоминание… А теперь голову разрывает мигрень, намекая на то, что скоро Мари вновь явится слово.

Странно, что я не слышала про магазин трав раньше. Потом покажешь. Представляешь, – тут же переключилась Айви, – девчонки жаловались, что еле уговорили родителей не забирать их из университета. Вот до чего дошло!

Айви стала тараторить про пожар, но до Мари долетали лишь обрывки фраз.

«…Твои дни сочтены… кровь и пламя… виновного не нашли… снова в полнолуние…»

– В этом году черт что знает творится в Вэйланде! – заключила Айви. – В первый раз слышу про это общество. Девочки сказали, типа это охотники на ведьм. Ну, тогда весь Вэйланд это «Кровь и пламя», – усмехнулась она. – А ты слышала про них?

Мари мотнула головой. Если сказать правду, придется долго объяснять.

– Разве охотники на ведьм не должны были сгинуть после того, как завершилась инквизиция? – Мари еле набралась сил, чтобы спросить.

Перед ними уже виднелся замок и центральные ворота. Мари уже сто раз пожалела, что поддалась злости и отправилась в магазин. Теперь каждый шаг казался ей подвигом.

А еще эти мысли, сводящие с ума: «Тебе здесь не место. Тебе здесь не место».

– Инквизиция инквизицией, но это же Вэйланд. Здесь сжигали ведьм и позже… В последний раз, кажется, в семидесятых годах.

– Двадцатого века? – опешила Мари.

– Ага.

Мари еще сильнее повисла на руке подруги. Ведьмы не боятся, ведьмы бесстрашные, но правда в том, что Мари не такая сильная, как ее мать.

– Конечно, это был самосуд и «инквизиторов» потом посадили, но здесь они остались героями. Если интересно, думаю, в архиве библиотеки можно найти газеты того периода.

– Господи, но ведь это, можно сказать, было совсем недавно…

– Да, жуть, – согласилась Айви.

«Мне здесь не место».

Теперь мысль прозвучала утвердительно. А мигрень, которая тупыми ударами стучала между бровями и по вискам, только подтверждала.

Они шли по двору, и теперь Мари стала замечать косые, испуганные взгляды студентов. Кто-то пытался скрыть их, а кто-то откровенно глазел. Да, новости в Вэйланде разлетаются быстро. Джорджи явно этому поспособствовала. Рассказать, что Мари считают ведьмой, да еще заволокли в темницу и избили, – для нее все равно что наесться меда. Подумать только, за два месяца в Вэйланде у Мари появился заклятый враг, который настроил против нее почти весь университет.

– Мне мерещится или на нас все пялятся? – прошептала Айви.

– Конечно, мерещится, – невесело рассмеялась Мари и закашляла от боли в легких.

Всего лишь ушибы и синяки, а кажется, будто у нее сломана каждая кость.

Они подошли ко входу, и из-за колонны вышел Эллиот, преградив им дорогу. Он встревожено хмурился, и его взгляд пробежался по Мари, словно сканируя.