КАВУС СОБИРАЕТ ВОЙСКА
Когда лучами солнце разорвало Той ночи смоляное покрывало, Восстал от сна и приказал Кавус, Чтоб снаряжал слонов походных Туе. Велел открыть сокровищницы недра И одарил войска по-царски щедро. Навьючили верблюдов и слонов И сели воины на скакунов. Сто тысяч было в шахском ополченье Мужей могучих - грозных в нападенье. А вскоре рать еще одна пришла И тучей пыль над миром подняла. Померкло небо от летящей пыли, Копыта землю черную изрыли. Гром барабанов огласил простор, Колебля тяжкие подножья гор. И так в походе войско напылило, Что лик затмился вечного светила. Лишь блеск щитов и копий на земле Мерцал, как пламя, тускло в синей мгле. И блеск убранств и шлемов золоченых, И золото, и пурпур на знаменах Струились, как червонная река, Сквозь черные густые облака. И так был шахских войск поток огромен, Что стал зенит, как в день затменья, темен. До крепости из глины и камней Дошли войска и стали перед ней, Копытами поля окрест изрыли, На десять верст шатры вокруг разбили. Со стен их стража видела вдали. "Идет Иран", - Сухрабу донесли. И встал Сухраб, услыша весть такую, И поднялся на башню крепостную. И так Хуману он сказал, смеясь: "Смотри, какая туча поднялась!.. Здесь наконец-то встретимся мы с шахом!" Взглянул Хуман, вздохнул, исполнен страхом. Сухраб воскликнул: "Полно, друг, вздыхать! Сомненья прочь от сердца надо гнать. Средь этих войск не вижу никого я, Достойного меня на поле боя. Я среди них не вижу мужа битв... И не помогут им слова молитв! Хоть велико иранских сил стеченье Прославленного нет средь ополченья. Я строй их ратный разорву, как цепь, Рекой текущей станет эта степь". Сухраб душою светлой не смутился, Он радостный с высоких стен спустился. Сказал: "Эй, кравчий, принеси вина! Сегодня пир, а завтра - пусть война". И в замке, за столом благоуханным, Он сел с богатырями и Хуманом.
РУСТАМ ПРОНИКАЕТ В КРЕПОСТЬ
И УБИВАЕТ ЖАНДАРАЗМА