Стихи 1984 – 2016

Дома, поев, когда день уже прожит,

курит собачка, уставясь в окно.

Слезы на морде рисуют дорожки -

есть же, блин, счастие! - где же оно?...

Полночь нема - ни намека, ни вести.

Тяжко вздыхая, собачка уснет -

снятся ей фартучек, крылья из жести,

музыка, кнут и условный полет.

2003

Меркатор рисует квадратную землю...

Меркатор рисует квадратную землю -

гудящий и каменный лист под ногами,

и звезд не так много - лишь семижды семью

двенадцать, всего в ста саженях над нами.

Как провинциалы не падают с края -

наверное некуда - ставить ли опыт?

Сквозь что эта дура несется, не знаю,

окаменевшим ковром-самолетом.

А глянув в колодец, вдруг видишь сквозь воду

мельканье ландшафтов. Тоска. Рано утром,

но завтра, я выйду к колодцу, свободный

как нечеловек, и нырну с парашютом.

2003

обычный розовый язык...

Обычный розовый язык,

прямохождение в ботинках,

контекстный вздох после грозы

в начале мая.

Мы едины,

хотя порою выдает

мигательная перепонка,

колени, что наоборот,

и крик твой -

беспричинно тонкий.

2003

звук

Мерцает плоть. То дым, то человек,

то муравейник. Звук, почти напрасен,

переломляется в промерзшей голове

и бьет хвостом. Он зелен, жёлт и красен.

Он пуст. С полуразумным языком,

свисающим из нарочитой морды,

ведущим в некий Киев - далеко.

Там яблоки. Там думают на мертвых,

которым есть и имя и лицо.

Под ним остановившаяся память,

а глубже - звук, большое колесо,

запястья с зарастающими ртами.

2003

Зашей глаза цыганскою иглой...

Зашей глаза цыганскою иглой

кричащими за улицу стежками.

Иди как камень, думая шагами

по мнимой мостовой, пускай пришло

иное время. Ты растишь своё.

Все еще живы или неподсудны.

Глазное дно, куда, почти безлюдым,

пейзаж ложился тихим кораблём -

остаться вечным. Думаю тебе

мы ужаснемся, увидав вживую

и ощутив, что ты не существуешь.

Что мы не существуем. Хоть убей.

2003

Любовь причудливей, чем секс двух акробатов...

Любовь причудливей, чем секс двух акробатов

на ветке дерева в пернатой вышине

на фоне облаков при включенном закате

в безветрии и музыке извне.

Так свет, споткнувшись, падает на тайну,

метеорологи выплясывают дождь,

мы дышим в такт, а дети скоро станут

завязывать шнурки без помощи точь-в-точь.

2003

наркоз

А что покойник спит? - наркоз, чтоб не орал,

когда опять запихивают в тело,

в улитку плоти, в женщину - вспотела,

такая бедная, да и тошнит с утра.

2003

увы как громко море снится

увы как громко море снится

над показавшейся землей

летит приснившаяся птица

нет самолет летит домой

и если я сейчас проснуся

мамани там в конце пути

не встретят деток не вернутся

с каникул детки

не буди

2003

внУтреннее зимбабве

На заре - не сейчас и не здесь -

птичье пенье вплетается в жабье,

и парящие свиньи зимбабве

тихо, сонно плывут в высоте.

Местный бог, обмакнув в провансаль

запоздало молящийся завтрак,

ест, ревниво следя, чтобы завтра

получалось почти как сказал,

умиляясь о ланях и львах,

о внезапно придуманных гадах.

Только люди чего-то не рады,

просыпаясь о двух головах.

2003

поднимается ветер

поднимается ветер так прыгай с балкона лети

охреневшим опоссумом диким мохнатым квадратом

прошлогодним конвертом который не может найти

ни дорогу туда ни о радость дорогу обратно

о как вид мы летаем но лишь неизвестно куда

и однажды лети пока не примерещилось поздно

пока все еще можно и можно взойти в сапогах

на гудящей последнею черною лестницей воздух

2003

фокусировка

Литперсонаж, намокнув под дождем,

испытывает целый ряд эмоций.

Он чувствует, что выдуман - от поца

до шнобеля, от нюха и до паха.

Случайна родина. Случаен отчий дом.

Случайна женщина, которую не трахнул,

и та, что трахнул, тоже. И, набычась,

он понимает, что случаен автор, -

в депрессии, очнувшись космонавтом

в случайном мире, где-то под кустом,

с легендою, в которой, как обычно,

случайны родина, и женщина, и дом.

2003

два Нерона

Глаза нам даны, чтобы видеть предметы,

а очи даны, чтобы взоры бросать.

А брошенный взор - он подобен комете,

что падает прямо в ухоженный сад.

И сад, разумеется, тотчас сгорает.

Сгорает и сердце, в котором он рос.

Сгорает все-все. Только пламя, играя,

горит, выжигая небес купорос.

Но взоры мои - они тоже ужасны!

Они - два Нерона, а ты - это Рим.

Давай же сгорим, извиваясь от страсти,

в постели одной словно дети сгорим!

2003

единое пространство снов

Ты скажешь:

- Сны стареют вместе с телом.

Ты вспоминаешь вымерших волков

и голых девушек. Они почти оделись,

но умерли в тебе, у сундуков

с деньгами и оружием, а дочка

с утра просила денег на ружье,

чтобы стрелять по сверстникам. Все точно,

волк возвращается.

- И все твоё (моё).

Пустые царства, бег по облакам,

все неживые, разговоры с Богом,

все подземелья, мертвая рука,

конфеты. Море, ставшее глубоким.

2003

Великий Тапок

Энтомологу не различить без луп

нас - многочисленных, однотонных,

с корешками квитанций, следами губ,

с фиолетовым номером на ладони.

Кручу голову в лапках - не оторвать.

стало быть, пока что Великий Тапок

занесен, не выдуман и кровав,