Стихи

Наше Отражение бледней оригинала,
но зато здесь столько образов иных,
нить любую тронешь, чтобы до начала
проследить, проваливаясь в сны.
Если Средиземье впрямь существовало,
если где-то было это все всерьез,
то такой же ночь — изнанку покрывала,
вижу — и небесный купол в блестках звезд.
И какую ноту ни возьми на лютне,
и какую песню ни переведи,
как и в нашем мире ненавистью лютой
заново и снова сны разбередит.
И тогда, изведав память всех ушедших,
как страницы, судьбы пролистав, дрожа,
выйди за границу новых звезд взошедших
тонкою тропою — лезвием ножа.
Выше Менельтармы, выше гор Пелорских,
выше неба Арды, выше ее звезд
поднимись — оттуда будет Арда плоской,
досиня залитой океаном слез.
И поймешь на вздохе, словно откровенье —
не бывает чистым зло или добро.
Черное вдруг станет белым на мгновенье,
гарью закоптится снега серебро.
Пролитые капли крови или пота
собери в ладони, свет во тьмой смешав,
мир создай без боли с высоты полета
или песню — хрипло, плачем горло сжав.

[27.11.92]

ПАМЯТЬ

Чем платила — нерастраченное вновь,
что теряла — обретенное вовек,
позабытое кипеть заставит кровь,
полустертое как сон коснется век.
Песня в горле стынет ледяным комком,
слезы солью выжгут бледную строку.
И когда пойму — и боль, и крик — о ком,
что тогда решать — на этом берегу?
Сын отца, как от ладони в глине след,
и Учителя — всего лишь ученик,
отражается из черной глади свет,
как слепящий незатменный, вечный блик.
И творца перерастающий в пути,
как поэта — рифмы сдвоенный росток,
он на плечи принял и сумел нести
мир беспомощный, что так порой жесток.
И опять искать невысказанно слов,
и опять ловить туманный парус сна…
Где душа твоя, забывшая любовь,
где судьба твоя, полынная до дна?
И не выразить, не выплакать, не спеть,
не исправить зла, содеянного злом,
только знать — и ждать, что призрачная смерть
уведет к тебе, за черный окоем.

[27.11.92]

«Балладу написать, и песню спеть от боли…»