Стихи

сказал: "Нынче к богу уйду я, мне дом мой обузою стал. Кто меня колдовством у порога держал моего?" Бог сказал ему: "Я". Человек не услышал его. Перед ним на постели, во сне безмятежно дыша, Молодая жена прижимала к груди малыша. "Кто они - порождения майи?" - спросил человек. Бог сказал ему: "Я". Ничего не слыхал человек. Пожелавший от мира уйти встал и крикнул: "Где ты,

божество?" Бог сказал ему: "Здесь". Человек не услышал его. Завозился ребенок, заплакал во сне, завздыхал. Бог сказал: "Возвратись". Но никто его не услыхал. Бог вздохнул и воскликнул: "Увы! Будь по-твоему,

пусть. Только где ты найдешь меня, если я здесь остаюсь".

Перевод В.Тушновой Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

ЖИЗНЬ ДРАГОЦЕННА Знаю - виденью этому однажды конец придет. На веки мои тяжелые последний сон упадет. А ночь, как всегда, наступит, и в ярких лучах сиять В проснувшуюся вселенную утро придет опять. Жизни игра продолжится, шумная, как всегда, Под каждую крышу явится радость или беда. Сегодня с такими мыслями гляжу я на мир земной, Жадное любопытство сегодня владеет мной. Нигде ничего ничтожного не видят глаза мои, Кажется мне бесценною каждая пядь земли. Сердцу любые малости дороги и нужны, Душе - бесполезной самой - нет все равно цены! Мне нужно все, что имел я, и все, чего не имел, И что отвергал когда-то, что видеть я не умел.

Перевод В.Тушновой Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

ИНДИЯ-ЛАКШМИ

О ты, чарующая людей, о земля, сияющая в блеске солнца лучей,

великая Мать матерей, Долы, омытые Индом шумящим, ветром - лесные,

дрожащие чаши, С Гималайскою в небо летящей снежной короной

своей; В небе твоем солнце взошло впервые, впервые леса

услышали веды святые, Впервые звучали легенды, песни живые, в домах твоих

и в лесах, в просторах полей; Ты - вечно богатство цветущее наше, народам дающая

полную чашу, Ты - Джамна и Ганга, нет краше, привольней, ты

жизни нектар, молоко матерей!

Перевод Н.Тихонова Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

ПЬЯНЫЙ О пьяные, в беспамятстве хмельном

Идете, двери распахнув рывком, Вы все спускаете за ночь одну,

С пустым домой идете кошельком. Пророчества презрев, идете в путь

Наперекор календарям, приметам, Плутаете по свету без дорог,

Пустых деяний груз таща при этом; Вы парус подставляете под шквал,

Канат перерубая рулевой.

Готов я, братья, ваш обет принять:

Пьянеть и - в пекло головой!

Копил я мудрость многих лет,

Упорно постигал добро и зло, Я в сердце столько рухляди скопил,

Что стало сердцу слишком тяжело. О, сколько я убил ночей и дней

В трезвейшей изо всех людских компаний! Я видел много - стал глазами слаб,

Я стал слепым и дряхлым от познаний. Мой груз пустой,- весь нищий мой багаж

Пускай развеет ветер штормовой.

Я понял, братья, счастье лишь

одном:

Пьянеть и - в пекло головой!

О, распрямись, сомнений кривизна!

О буйный хмель, сбивай меня с пути! Вы, демоны, должны меня схватить

И от защиты Лакшми унести! Есть семьянины, тружеников тьма,

Их мирный век достойно будет прожит, На свете есть большие богачи,

Встречаются помельче. Кто как может! Пускай они, как жили,- впредь живут.

Неси меня, гони, о шквал шальной!

Я все постиг,- занятье лучше всех:

Пьянеть и - в пекло головой!

Отныне я, клянусь, заброшу все,

Досужий, трезвый разум в том числе,Теории, премудрости наук

И все понятья о добре и зле. Я памяти сосуд опустошу,

Навек забуду и печаль и горе, Стремлюсь я к морю пенного вина,

Я смех омою в этом зыбком море. Пускай, достоинство с меня сорвав,

Меня уносит ураган хмельной!

Клянусь идти по ложному пути:

Пьянеть и - в пекло головой!

Перевод А. Ревича Рабиндрат Тагор. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1967.

МЫ ЖИВЕМ В ОДНОЙ ДЕРЕВНЕ В той же я живу деревне, что она.

Только в этом повезло нам - мне и ей. Лишь зальется свистом дрозд у их жилья

Сердце в пляс пойдет тотчас в груди моей. Пара выращенных милою ягнят

Под ветлой у нас пасется поутру; Если, изгородь сломав, заходят в сад,

Я, лаская, на колени их беру.

Называется деревня наша Кхонджона,

Называется речушка наша Онджона,

Как зовусь я - это здесь известно всем,

А она зовется просто - наша Ронджона.

Мы живем почти что рядом: я вон там,

Тут она,- нас разделяет только луг. Их лесок покинув, может в рощу к нам

Рой пчелиный залететь с гуденьем вдруг. Розы те, что в час молитв очередной

В воду с гхата их бросают богу в дар, Прибивает к гхату нашему волной;

А бывает, из квартала их весной Продавать несут цветы на наш базар.

Называется деревня наша Кхонджона,

Называется речушка наша Онджона,

Как зовусь я - это здесь известно всем,

А она зовется просто - наша Ронджона.

К той деревне подошли со всех сторон

Рощи манго и зеленые поля. По весне у них на поле всходит лен,

Подымается на нашем конопля. Если звезды над жилищем их взошли,

То над нашим дует южный ветерок, Если ливни гнут их пальмы до земли,

То у нас в лесу цветет кодом-цветок.

Называется деревня наша Кхонджона,

Называется речушка наша Онджона,

Как зовусь я - это здесь известно всем,

А она зовется просто - наша Ронджона.