Стихи

1 Д. Самойлов в статье «Зачем быть добрым и честным», в частности, пишет: «Выстрадать что-то, сотворить, может, отношения какие-то ценные — вот что относится к сфере счастья. В том числе и настоящая дружба. Для меня самая главная черта в друге — это талант нравственной точности, когда нравственность поступка уже входит в моторику. Таким своим другом я считаю, например, Лидию Корнеевну Чуковскую («Комсомольская правда», 1989, 1 сентября).

145. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской 6 сентября 1989

Дорогая Лидия Корнеевна!

Надеюсь, что хворь Вас отпустила, и Вы работаете, как всегда. Читаете, как я вижу, довольно много. Завидую. Мне иногда Галя читает «текучку». А я «для дела» разбираю несколько страниц в день.

О Шкловском кто-то сказал, что в разговоре он гений. Я слышал его только несколько раз у Ивановых. «Zoo» и «Третью фабрику» читал очень давно. Осталось впечатление блеска, а идеи тогда, до войны, до меня в полном объеме не доходили.

У нас сразу после первого сентября настала осень — разъехались знакомые. Стало заметно, что рябина покраснела. Скоро настанет темная грустная пора. Останется только работать, хотя и нет большой охоты.

С середины октября две недели я буду в Дубултах. А в начале ноября все четверо приедем в Москву. Павлу надо получать паспорт, а мне — к Кацнельсону.

Вообще вокруг не весело, тревожно. Да и в Москве, похоже, так же. Должно что-то переломиться, да неизвестно, в какую сторону.

Живем в опасное время. И детей особенно жалко.

Вы пишете, что из поэм моих больше любите «Ближние страны». От них я давно отошел. И все эти годы разрабатывал «малую поэму». Недавно вышла в 8-м номере «Невы» последняя «малая» «Похититель славы».

Ребята, занимающиеся «Вестью», уверяют, что второй выпуск будет скоро. Но, может быть, это все мечты. Нужно, наверное, немного обождать. Скоро все выяснится. Если Вам будут звонить, скажите им прямо, что долго ждать выхода «Процесса» не можете. Жаль, что Вам не по вкусу «Москва — Петушки». Мне кажется, что это замечательная проза и войдет в классику.

А вот Горнунг об Ахматовой мне не попадался. Где это напечатано?1

Простите, что пишу вкривь и вкось. Надо привыкнуть к осеннему освещению.

Привет Вам от Гали. А от меня — Люше.

Будьте здоровы.

Ваш Д. Самойлов

6.09.89

1 См.: Л. Горнунг. Встреча за встречей // Литературное обозрение, 1989, № 6.

146. Л.К. Чуковская — Д.С. Самойлову 26 сентября 1989

26/IX 89

Дорогой Давид Самойлович.

Вы пишете, что Павел приедет вместе с Вами в Москву, чтобы получить паспорт!

Поразительно. Я помню тот день, когда мною получено было от Вас письмо: «Новорожденного назвали Павлом. Теперь я считаю, что моя Петропавловская крепость достроена».

Значит, было это 16 лет назад?

«Я в беспамятстве дней забывала теченье годов»…1

К сожалению теперь я забываю не только «теченье годов», но и стихи — чужие и свои.

А меня со всех сторон теребят с самыми для меня неподходящими предложениями: выступить… Сфотографироваться… Надписать и пр. Вы-то к этому привыкли, а я никогда не привыкну и старательно воздвигаю вокруг себя баррикады.

На днях у меня была одна американка. Так, будто и неглупая, и знающая, и красивая. Я старалась быть с ней приветливой. Но не удалось: она спросила меня: где я хочу, чтобы мне поставили памятник?

У нас отличная погода: после окаянной жары — сухая, светлая, лучезарная — тютчевская — осень.

Читаю замечательную книгу Карякина «Достоевский и канун XXI века». В ней соединяются философская образованность, темперамент, глубокое знание предмета и опыт зрелого педагога. Но она слишком длинная… А вот попросите Галю, чтобы она прочитала Вам одну главу из воспоминаний Хрущева о Сталине… (В «Огоньке»2.) Ничего более страшного об отце народов, чем эта глава, я не читала… Рассказ о том, как он проводил время: в полном безделии и в беспробудном, денном и нощном, пьянстве, и как шутил (клал, напр[имер], помидор на стул Молотова или еще чей-нибудь). Как он сам первый никогда ничего не пил и не ел: из боязни отравы говаривал: «Ты, Микита, любишь ведь соленый огурчик, возьми». И полагая, по невежеству своему, что яд действует мгновенно и если Никита не упадет со стула в корчах — значит, можно с этого блюда брать и самому. И еще о том, каким он был гением трусости. (Об охране его дач.) И как все это пьянство и разглядывание среди дня и ночи кинокартин называлось заседанием Политбюро… И как, во время его агонии, Берия при всех целовал ему руки — после чего отходил на три шага в сторону и демонстративно отплевывался… Да, нелегко жилось его окружению… Отпускал их от себя только глубокой ночью, а до тех пор принуждал не только «пробовать» вино (чтобы увериться в его безъядности), но и накачиваться вином и водкой без всякой меры.

Да. Вот так. А ведь то, как человек забавляется, — характеризует его не менее, чем его деяния и слова.

Над его постелью висела картинка, вырванная из «Огонька»: девочка поит молочком козочку.

Вообще, воспоминания Хрущева скучноваты, но эта глава — шедевр.