Стихи

Давид Самойлович Самойлов (его настоящая фамилия Кауфман) родился 1 июля 1920 года в Москве. Интеллигентная семья, прекрасная школа, ИФЛИ (Институт философии, литературы, искусства) готовили будущего поэта к жизни. Какой она будет?

Три перевала разделили жизнь Давида Самойлова на три части. В 21 год он ушел на войну, в ее жестокий быт, о чем он через много лет вспомнит:

В эту пору мы держали
Оборону под деревней Подвой.
На земле холодной и болотной
С пулеметом я лежал своим.

Прошел Самойлов, пулеметчик, а затем комвзвода разведки, от Вязьмы до Берлина. За время войны почти не писал: не до этого было.

После войны заканчивал Литературный институт; пошли первые, крайне редкие, публикации, чаще занимался переводами, что было, разумеется, хорошей школой для поэта, но всеобъемлющего удовлетворения не давало. Главные стихи, а они, делающие славу, есть у каждого поэта, еще не были написаны.

Первый стихотворный сборник Самойлова "Ближние страны" обозначен 1958 годом. И вышел поэт на литературную стезю позже своих сверстников и особого внимания критики не привлек. Но такова уж особенность поэтического дара Самойлова: жизненный опыт, отстоявшись в памяти, только с годами реализуется в поэзии. Об этом поэт говорил в многочисленных интервью ("Я не из тех, кто пишет по первому впечатлению. Прожитое… "дозревает" иногда годами, иногда десятилетиями"), об этом писал в стихах:

И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..
Это "потом" совпало со "вторым перевалом" в жизни Давида Самойлова:
Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал.
…………………………………
Взял один перевал, одолею второй…

На "втором перевале" в жизни и творчестве поэта (1960-75) были написаны самые лучшие его вещи в теме Великой Отечественной войны: "Сороковые", "Старик Державин", "Перебирая наши даты", "Слава богу! Слава богу…" и др. Именно эти стихи сделали Самойлова известным поэтом, с этим поэтическим активом прежде всего вошел он в поэзию наших лет.

Когда речь заходит о Давиде Самойлове, в памяти сразу возникают ставшие уже хрестоматийными строки:

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

"Где бы, — пишет Евгений Евтушенко, — ни звучала эта строфа — на вечере поэзии из уст самого поэта, или на концерте художественной самодеятельности, или в Театре на Таганке, или в глубине нашей памяти, — за ней сразу встает Время. А ведь это только четыре строчки!"

Но как меняется тональность стиха, мажор уступает место минору, когда речь заходит о не вернувшихся с войны друзьях:

Я вспоминаю Павла, Мишу,
Илью, Бориса, Николая.
Я сам теперь от них завишу,
Того порою не желая.
Они шумели буйным лесом,
В них были вера и доверье.
А их повыбило железом,
И леса нет — одни деревья.

("Перебирая наши даты…")

Сделаю некоторые пояснения: Павел — это Коган, Миша — Кульчицкий, Илья — Лапшин (в ИФЛИ не учился, но писал стихи), фамилия Бориса — Смоленский, Николая — Майоров. Майоров посещал поэтический семинар И.Л.Сельвинского, куда был зачислен перешедший в Литинститут Давид Самойлов — Дезик, как ласково называли его друзья и родители.

Военная тема, словно осколок, застряла в памяти поэта, и уйти от нее он не смог до конца своих дней. Из попытки в сборнике "Волна и камень" попрощаться с военной темой:

До свидания, память,
До свиданья, война,
До свидания, камень,
И да будет волна!
— ничего не вышло.

А сейчас я познакомлю вас, уважаемые читатели, с неизвестным вам стихотворением Д.Самойлова, которое около сорока лет распространялось в списках. Знали его фактически единицы, о нем никто не говорил, не писал, как будто его и не было в природе. Даже в статьях о Самойлове, принадлежащих перу таких серьезных и объективных исследователей современной поэзии, как Сергей Чупринин и Игорь Шайтанов, даже в книге Вадима Баевского "Поэт и его поколение" (1986) нет и намека на стихотворение "Если вычеркнуть войну…". И что более странно: этого стихотворения нет ни в одном из прижизненных самойловских сборников, ибо, с точки зрения официальной идеологии, оно было "крамольным" от начала до конца. Может быть, и сам Самойлов, не желая портить отношений с цензурой и литначальством, не включал это стихотворение в рукописи своих книг…