Подставь ладонь под снегопад,Под искры, под кристаллы.Они мгновенно закипят,Как плавкие металлы.Они растают, потекутПо линиям руки.И станут линии рукиИзгибами реки.Другие линии рукиПролягут как границы,И я увижу городки,Дороги и столицы.Моя рука как материк —Он прочен, изначален.И кто-нибудь на нем велик,А кто-нибудь печален.А кто-нибудь идет домой,А кто-то едет в гости.А кто-то, как всегда зимой,Снег собирает в горсти.Как ты просторен и широк,Мирок на пятерне.Я для тебя, наверно, бог,И ты послушен мне.Я берегу твоих людей,Храню твою удачу.И малый мир руки моейЯ в рукавичку прячу.
ИЗ ДЕТСТВА
Я — маленький, горло в ангине.За окнами падает снег.И папа поет мне: "Как нынеСбирается вещий Олег… "Я слушаю песню и плачу,Рыданье в подушке душу,И слезы постыдные прячу,И дальше, и дальше прошу.Осеннею мухой квартираДремотно жужжит за стеной.И плачу над бренностью мираЯ, маленький, глупый, больной.
КАРУСЕЛЬ
Артельщик с бородкойВзмахнул рукавом.И — конь за пролеткой,Пролетка за конем!И — тумба! И цымба!И трубы — туру!И вольные нимбыБерез на ветру.Грохочут тарелки,Гремит барабан,Играет в горелкиЦветной балаган.Он — звонкий и легкийПошел ходуном.И конь за пролеткой,Пролетка за конем.То красный, как птица,То желтый, как лис.Четыре копытцаНаклонно взвились.Летит за молодкойПлаточек вьюном.И — конь за пролеткой,Пролетка за конем!..Сильнее на воротПлечом поднажать,Раскрутишь весь город,Потом не сдержать.За городом роща,За рощею дол.Пойдут раздуваться,Как пестрый подол.Артельщик хохочет —Ему нипочем:Взял город за воротИ сдвинул плечом.
" Мне снился сон. И в этом трудном сне "
Мне снился сон. И в этом трудном снеОтец, босой, стоял передо мною.И плакал он. И говорил ко мне:— Мой милый сын! Что сделалось с тобою!Он проклинал наш век, войну, судьбу.И за меня он требовал расплаты.А я смиренно говорил ему:— Отец, они ни в чем не виноваты.И видел я. И понимал вдвойне,Как буду я стоять перед тобоюС таким же гневом и с такой же болью…Мой милый сын! Увидь меня во сне!..
" Вот и все. Смежили очи гении. "
Вот и все. Смежили очи гении.И когда померкли небеса,Словно в опустевшем помещенииСтали слышны наши голоса.Тянем, тянем слово залежалое,Говорим и вяло и темно.Как нас чествуют и как нас жалуют!Нету их. И все разрешено.