Стихи

Как страстно кличет их от медленных равнин
Сивиллы[9] древний зов и в смутных окоемах
Влечет мерцанье глаз каких-то незнакомых —
Однажды вечером изведали они.

Вперед! Огромный мол. В накале белом луны,
И флагов золото на мачтах корабля,
И юнги черные. Уходит вдаль земля.
Волна прибойная сосет песок лагуны.

О, это плаванье в сияющем ночном
Пространстве! Звездные узорные плетенья!
Ветров полуденных и шум, и свист, и пенье
К цветущим берегам уносят! А потом?

Как руки черные, воздетые высоко, —
Из камня сложенные башни городов,
Зрачки, горящие под крышами домов
На глади стен сырых в ночных глазницах окон.

Пустыни рыжие и степи — без границ,
Подвластные громам и ураганам бурным,
И солнца, саваном одетые пурпурным,
Туманным золотом вечерних плащаниц.

И храмы медные, где щит и меч тяжелый
У паперти, и крест над ними в вышине,
И старых кесарей, в оцепенелом сне
Навеки замерших, чугунные престолы.

Устои островов над мутно-голубой —
То бирюзовой, то опаловой — пучиной,
И дрожь, и тайный страх бескрайности пустынной,
И вдруг, как молоты гремящие, прибой!

Народы, что века покорно терпят муки,
Народы, что уже восстали для побед,
У портов маяки — слепяще яркий свет
Зажавшие в кулак бестрепетные руки.

Но вспыхнет в памяти, как самый нежный зов,
Все то далекое, что свято и знакомо:
Вот мать печальная, вот садик возле дома,
Вот равномерный бой больших стенных часов.

Пора вернуться вспять. Прощай, широкий, вольный
Мир — океан, прощай! И все же нет для них
Ни счастья мудрых душ, ни счастья душ простых,
Что жизнью медленной и дремлющей довольны.

Отныне будет их к закатным влечь кострам,
К закатным солнечным притягивать воротам,
Распахнутым мечте неистовой, заботам
Нездешним и любви к виденьям дальних стран.

Перевод Н. Рыковой

Умереть