Я спал — и гнетущего страхаВолненье хотел превозмочь,И видел я сон — будто светитКакая-то странная ночь.Дымясь, неподвижные звездыВ эфире горят, как смола,И запахом ладана сильноНочная пропитана мгла.И месяц, холодный, как будтоМертвец, посреди облаковСтоит над долиной, покрытойРядами могильных холмов.Недвижно поникли деревья;Далеко стоит тишина:Природа как будто не дышитВ объятиях мертвого сна.И весь я вниманье — и сердцемДалеко я в ночь уношусь,И жду хоть единого звука —И крикнуть хочу и — боюсь!И вдруг с легким треском все небоПодвинулось — звезды текут —И катится месяц, как будтоНа нем гроб тяжелый везут.И темные тучи печальнымНад ним балдахином висят.И красные звезды, как свечи,Повитые крепом, горят.И катится месяц все дальшеИ дальше в бездонную ночь —И звезды за ним в бесконечностьУходят из глаз моих прочь…Их след, как дымок от фосфора,Как облачко, в черной далиРасплылся — и мрак непроглядныйОдел мертвый череп земли.И стал я блуждать в этом мракеОдин — как слепец. Не ночной —Могильный был мрак, и повсюдуБыла тишина и покой.Такой был покой и такаяБыла тишина, что листокВ лесу покачнись — или капляСкатись — я услышать бы мог.То весь замирал я — и долгоСтоял неподвижно — то билЯ в землю ногами, не видяНи ног, ни земли; — то ходил,Кружась, как помешанный, — падал —Лежал — сам с собой говорил —Вставал — щупал воздух руками —И вдруг — чью-то руку схватил…И мигом я понял, что этоБыла не мужская рука,У ней были нежные пальцы,Она была стройно легка.И так эту руку схватил я,Как будто добычу поймал,И так я был рад, что, казалось,На время дышать перестал.«Ага! не один я — не все мыПропали! — я думал. — Есть грудьДругая, которая можетИ закричать и вздохнуть».«О, кто ты? — шептал я, — хоть словоСкажи мне — хоть слово! — и мнеОно будет музыкой в этойМогильной, немой тишине…Откуда ты шла? — Где застиглаТебя эта тьма? — говори!Мне звуки речей твоих будутСиянием новой зари».Молчанье — молчанье — ни слова,Ни вздоха… Одна лишь рукаНезримая руку мне жалаИ трепетала слегка.Напрасно порывисто, жадноУста я устами ловил,Напрасно лобзал ее в очиИ плечи слезами кропил.Она предавала все телоМучительным ласкам моим;А я — я шептал: «Умоляю,Порадуй хоть словом одним».Молчанье, молчанье — и вот ужЯ сам перестал говорить,Я помню, во сне, как безумец,Готов был ее укусить!!Но в эту минуту, рванувшись,Как змей ускользнула она,И стало опять — мрак во мраке —И в тишине — тишина…С простертыми долго рукамиХодил я, рыдая, стеня,Шатаясь — и тьму обнимал я,И тьма обнимала меня.Споткнувшись на что-то, я поднялКакую-то книгу — раскрылСтраницы — и лег с ней на землю —И лбом к ней припал — и застыл.Из книги, мне чудилось, буквыВсплывали — и ярче огняСверкали и в жгучие строкиСлагались в мозгу у меня.И страшные мысли читал яВ невидимой книге — как вдругНа слове «проклятье» очнулся —И оглянулся вокруг —О боже мой! где я!! — сквозь щелиЗатворенных ставень сквозятЛучи золотые, то солнцаГлаза золотые глядят.Глядят и смеются — и сердцеОчнулось — и, жизни приветПочуя, взыграло, как будтоВпервые увидело свет…<1856–1860>