Стихи

ИЗ БУРДИЛЬЁНА **

«The night has a thousand eyes»[16]

Ночь смотрит тысячами глаз,
           А день глядит одним;
Но солнца нет — и по земле
           Тьма стелется, как дым.

Ум смотрит тысячами глаз,

           Любовь глядит одним;
Но нет любви — и гаснет жизнь,
           И дни плывут, как дым.

<1874>

«Мой ум подавлен был тоской…»

        Мой ум подавлен был тоской,
Мои глаза без слез горели;
Над озером сплетались ели,
Чернел камыш, — сквозили щели

Из мрака к свету над водой.

        И много, много звезд мерцало;

Но в сердце мне ночная мгла
Холодной дрожью проникала,
Мне виделось так мало, мало
Лучей любви над бездной зла!

<1874>

НОЧНАЯ ДУМА

Я червь — я бог!

Державин

Ты не спишь, блестящая столица.
Как сквозь сон, я слышу за стеной
Звяканье подков и экипажей,
Грохот по неровной мостовой…

Как больной, я раскрываю очи.

Ночь, как море темное, кругом.
И один, на дне осенней ночи,

Я лежу, как червь на дне морском.

Где-нибудь, быть может, в эту полночь

Праздничные звуки льются с хор.
Слезы льются — сладострастье стонет —
Крадется с ножом голодный вор…

Но для тех, кто пляшет или плачет,

И для тех, кто крадется с ножом,
В эту ночь неслышный и незримый
Разве я не червь на дне морском?!

Если нет хоть злых духов у ночи,

Кто свидетель тайных дум моих?
Эта ночь не прячет ли их раньше,
Чем моя могила спрячет их!

С этой жаждой, что воды не просит,

И которой не залить вином,
Для себя — я дух, стремлений полный,

Для других — я червь на дне морском.

Духа титанические стоны

Слышит ли во мраке кто-нибудь?
Знает ли хоть кто-нибудь на свете,
Отчего так трудно дышит грудь!

Между мной и целою вселенной

Ночь, как море темное, кругом.
И уж если бог меня не слышит —
В эту ночь я — червь на дне морском!

1874

В ДУРНУЮ ПОГОДУ **

Пусть говорят, что наша молодежь
Поэзии не знает — знать не хочет, —
И что ее когда-нибудь подточит
Под самый под корень практическая ложь, —
Пусть говорят, что это ей пророчит
Один бесплодный путь к бесславию, что ей

Без творчества, как ржи без теплых, ясных дней
Не вызреть…
        Выхожу один я в чисто поле
        И чувствую — тоска! и дрогну поневоле.
        Так сыро, — сиверко!..
                            И что это за рожь!
Местами зелена, местами низко клонит
Свои колосики к разрыхленной земле
И точно смята вся; а в бледно-серой мгле
Лохмотья туч над нею ветер гонит…
Когда же, наконец, дождусь я ясных дней!
Поднимется ль опять дождем прибитый колос?
Иль никогда среди родимых мне полей
Не отзовется мне ретивой жницы голос,
И не мелькнет венок из полевых цветов
Над пыльным золотом увесистых снопов?!.

<1875>

В ПРИЛИВ **