Хозяйка руки жмет богатым игрокам,При свете ламп на ней сверкают бриллианты…В урочный час, на бал, спешат к ее саням Франтихи-барыни и франты.Улыбкам счету нет. Один тапер слепой,Рекомендованный женой официанта,В парадном галстуке, с понурой головой, Угрюм и не похож на франта.И под локоть слепца сажают за рояль…Он поднял голову — и вот, едва коснулсяУпругих клавишей, едва нажал педаль — Гремя, бог музыки проснулся.Струн металлических звучит высокий строй,Как вихрь несется вальс — подбрякивают шпоры,Шуршат подолы дам, мелькают их узоры, И ароматный веет зной…А он — потухшими глазами смотрит в стену,Не слышит говора, не видит голых плеч —Лишь звуки, что бегут одни другим на смену, Сердечную ведут с ним речь.На бедного слепца слетает вдохновенье,И грезит скорбная душа его — к немуИз вечной тьмы плывет и светится сквозь тьму Одно любимое виденье.Восторг томит его — мечта волнует кровь:Вот жаркий летний день — вот кудри золотые —И полудетские уста, еще немые, С одним намеком на любовь…Вот ночь волшебная, — шушукают березы —Прошла по саду тень — и к милому лицуПрильнул свет месяца — горят глаза и слезы… И вот уж кажется слепцу:Похолодевшие, трепещущие руки,Белеясь, тянутся к нему из темноты —И соловьи поют — и сладостные звуки Благоухают, как цветы…Так образ девушки, когда-то им любимой,Ослепнув, в памяти свежо сберечь он мог;Тот образ для него расцвел и — не поблек, Уже ничем не заменимый.Еще не знает он, не чует он, что таПодруга юности — давно хозяйка домаВеликосветская — изнежена, пуста И с аферистами знакома!Что от него она в пяти шагах стоитИ никогда в слепом тапере не узнаетТого, кто вечною любовью к ней пылает, С ее прошедшим говорит.Что, если б он прозрел, что, если бы, друг в другаВглядясь, они могли с усилием узнать —Он побледнел бы от смертельного испуга, Она бы — стала хохотать!<1876>
В дни, когда над сонным моремДухота и тишина,В отуманенном простореЕле движется волна.Если ж вдруг дохнет над безднойВетер, грозен и могуч,Закипит волна грознееНадвигающихся туч,И помчится, точно в битвуРазъяренный шпорой конь,Отражая в брызгах пеныМолний солнечный огонь,И, рассыпавшись о скалы,Изомнет у береговРаскачавшиеся перьяПрошумевших тростников.<1876>