Стихи

За веки сомкнутые спрятавшимся взглядом
Громады черные строений вижу я,
Что некий рок воздвиг и понаставил рядом,
Как образ вечности в тоске небытия.

Здесь, в лабиринте их, среди угрюмых башен,
Юриспруденции торжественный гранит
Людьми придуманных законов воплотит
Прямоугольный смысл, который хмур и страшен.

А гордость медных плит и бронзовых столбов
Выносит в холоде надменного бесстрастья
Решения о том, какая для умов
И для сердец простых потребна мера счастья.

Как право твердое, стоят ряды колонн,
И купол, всех вершин уверенней и выше,
На них покоится несокрушимой крышей,
Извечен, холоден и в небо устремлен.

Когда же вечером струится кровь заката
Из-под давящих туч и все полно угроз, —
Седой догматики твердыни и палаты
Какой-то роковой исследуют вопрос.

И думать не хотят, отверсты ли зрачки
Их бога смутного в вечерний этот час
И не закрыл ли он когда-то зорких глаз
Не от усталости, а просто от тоски.

Перевод Н. Рыковой

Мятеж

Туда, где над площадью — нож гильотины,
Где рыщут мятеж и набат по домам!
Мечты вдруг, безумные, — там!

Бьют сбор барабаны былых оскорблений,
Проклятий бессильных, раздавленных в прах,
Бьют сбор барабаны в умах.

Глядит циферблат колокольни старинной
С угрюмого неба ночного, как глаз…
Чу! бьет предназначенный час!

Над крышами вырвалось мстящее пламя,
И ветер змеистые жала разнес,
Как космы кровавых волос.

Все те, для кого безнадежность — надежда,
Кому вне отчаянья радости нет,
Выходят, из мрака на свет.

Бессчетных шагов возрастающий топот
Все громче и громче в зловещей тени,
На дороге в грядущие дни.

Протянуты руки к разорванным тучам,
Где вдруг прогремел угрожающий гром,
И молнии ловят излом.

Безумцы! Кричите свои повеленья!
Сегодня всему наступает пора,
Что бредом казалось вчера.

Зовут… приближаются… ломятся в двери…
Удары прикладов качают окно, —
Убивять — умереть — все равно!

Зовут… и набат в мои ломится двери!

Перевод В. Брюсова

Женщина в черном