Стихи

Я умерла в первый год деноминации
Так и не смогла привыкнуть к новым деньгам
Да и зачем Мне и так всё покупали
Этого я добилась

Теперь мне уже ни к чему привыкать не пристало
все у меня по высшему классу и как бы бесплатно
Я знаю чей волос тогда запутался у меня в часах
Знаю и не знаю что с этим знанием делать

Я люблю посидеть на кухне особенно ночью
Можно было бы наготовить разных вкусностей
но я предпочитаю просто сидеть не вставая

Сейчас когда мне уже не нужно ждать лучших времен
я могу себя чувствовать так как будто бы жду
Ты придешь однажды
                                      и я встану но только вместе с тобой

ТВОРОГ

Я говорю себе: кричи. Но где там. Голый,
умытый сижу на кухне, ем что попало. Если
тем что попало можно назвать творог,
масло и серый хлеб.

В этом узком кругу нет ничего хорошего. Все
это есть, потому что есть, просто-напросто есть.
Просто есть. Все это жухнет.

В сфере смешанных чувств все желтеет,
на окне появляются пятна солнца, старый
лук выпускает стрелки, ловит. Что солнцу

дают растения? Скоро начну покупать
деликатесы. Пока же в обществе самых
простых продуктов твержу себе: плачь и плати.

Роман Хонет

АЛИСА ПО ТУ СТОРОНУ

сочный запах кожи, дуновение месяцев и времен
года, сожженных закатами, когда потихоньку
она ускользала из дому — наивная школьница,
рыжеволосая, как запоздалый сентябрь.
время зрело, как волосатые
пауки: под веками, в закоулках сердца,
пеной в сокровищнице с формалином.
то, что она очутилась на ласковом берегу
Голландии, было чистой случайностью —
ей суждено было умереть в Копенгагене
или Гданьске, в суровых морских городах.
начиналась зима — дети и молодые мамы
приходили сюда уже только смотреть
на грязные волны, она отлично знала, что завтра
тело ее будет выглядеть как замороженная оливка,
плод терпкий и хрупкий в искусных руках
приливов

издали доносились детские голоса,
посланцы краев любезных и невозвратных

ПТИЦА УЖЕ НИКОГДА

также и те, что в задумчивости
сконструировали хруст секатора,
разожгли на месте дома высокий костер,
жаль — прошептали, также и те,
кто застрял в отсутствии — панцире пустоты —
и подумал о пляжах, окутанных вихрем,
и о парусной яхте, как будто им есть куда плыть,
куда направляться, мои садовники,
копающиеся в прахе, мое
все. словно это случилось
давно и не здесь, словно
не над нами парила любовь.
любовь — птица уже никогда

МИНУТА